Посвятительный обряд в Мистериях о Жертве, приносящей в жертву самого себя, 
которая умирает духовной смертью, чтобы спасти мир от разрушения – 
действительно от обезлюдивания – был установлен во время Четвертой Расы, чтобы 
служить напоминанием об одном событии, которое физиологически стало теперь 
Тайною Тайн среди мировых проблем. В еврейском священном писании Каин и женская 
Авель является тою принесенною в жертву и жертвующею парою – оба жертвующие 
собою (как пермутации Адама и Евы, или двоякого Иеговы) и проливающие свою 
кровь «разделения и соединения» ради того, чтобы спасти человечество введением 
в жизнь новой физиологической расы. Еще позднее, когда неофит, как уже 
упоминалось, чтобы стать еще раз возрожденным в свое утерянное духовное 
состояние, должен был пройти через внутренности (чрево) девственной тёлки,539 
зарезанной в момент этого обряда, это заключало в себе опять тайну и столь же 
великую, ибо она относилась к процессу рождения или, вернее, к первому 
вступлению человека на эту землю через Вак – «сладкозвучную корову, которая 
дает пищу и воду» – которая есть женский Логос. Это также касалось того же 
самого самопожертвования «божественного Гермафродита» – третьей Коренной Расы – 
преображения Человечества по-настоящему физических людей после утери духовного 
могущества. Когда плод зла был испробован вместе с плодом добра, то в 
результате произошла постепенная атрофия духовности и усиление материальности в 
человеке, и тогда он был обречен на рождение посредством нынешнего процесса. 
Это тайна Гермафродита, которую древние держали в таком великом секрете и 
завуалировали. Ни отсутствие нравственного чувства, ни присутствие в них грубой 
чувственности не заставляли их воображать свои Божества в двойственном аспекте; 
скорее это было их знание тайн и процессов первобытной Природы. Наука 
физиологии была им лучше известна, чем нам теперь. Именно тут 296] лежит 
захороненным ключ к Символизму древности, истинному средоточию национальной 
мысли, и к странным двуполым изображениям почти всех Богов и Богинь как в 
языческих, так и в монотеистических Пантеонах.
       Сэр Вильям Драмонд в «Edipus Judaicus» говорит:
       Истины науки были тайнами жрецов, ибо эти истины были основами религии.
       Но почему миссионеры так жестоко насмехаются над вайшнавами и 
поклонниками Кришны за предполагаемое грубо неприличное значение их символов, 
теперь, когда вне всякого сомнения уяснено, и уяснено наиболее 
непредубежденными писателями, что Хрестос в преисподней – подразумевается ли 
под этой преисподней могила или ад – обладал подобным же образом сексуальным 
элементом уже от самого происхождения этого символа.
       Ныне этот факт больше не отрицается. «Братья Розы и Креста» средних 
веков были такими же добрыми христианами, как и другие в Европе, но тем не 
менее все их обряды были обоснованы на символах, значение которых было 
преимущественно фаллическим и сексуальным. Их летописец Харгрейв Дженнингс, 
лучший современный авторитет по Розенкрейцерству, говоря об этом мистическом 
Братстве, описывает как
       Мучения и жертва Голгофы, Крестные Муки были в их (розенкрейцеров) 
знаменитой благословенной магии и торжестве протестом и призывом.
       Протестом – от кого? Ответ: протестом от распятой Розы, величайших и 
наиболее раскрытых изо всех сексуальных символов – Ионы и Лингама, «жертвы» и 
«убийцы», женского и мужского принципа в Природе. Откройте последний труд этого 
автора, «фаллицизм», и посмотрите, в каких ярких выражениях он описывает 
половой символизм в том, что является наиболее священным для христиан:
       Льющаяся кровь струилась с короны или прокалывающего венца адских шипов. 
Роза – женственная. Глянцевитые, карминовые лепестки ее охраняются шипами. Роза 
– самая прекрасная из цветов. Роза – это Царица Божьего Сада (Мария, Дева). Не 
просто Роза представляет собою магическую идею или истину. Но именно «распятая 
Роза» или «замученная Роза» (по величественному мистическому апокалиптическому 
образу) является талисманом, знаменем и предметом обожания всех «Сынов 
Мудрости», или истинных розенкрейцеров.540
       Совсем не всех «Сынов Мудрости», даже не истинных розенкрейцеров. Ибо 
последние никогда не стали бы вкладывать в такое тошнотворное изображение, 
выставлять в чисто чувственном и земном, чтобы не сказать в животном свете, 
величайшие благороднейшие символы Природы. Для 297] розенкрейцера Роза была 
символом Природы, всегда плодородной и девственной Земли или Изиды, матери и 
кормилицы человека, считающейся женской, и представляемой египетскими 
Посвященными как девственная женщина. Подобно всем другим олицетворениям 
Природы и Земли, она есть сестра и жена Озириса, так как эти два персонажа 
отвечают олицетворенному символу Земли; как она так и Солнце являются 
потомством одного и того же таинственного Отца, потому что Земля 
оплодотворяется Солнцем – согласно самому раннему Мистицизму – посредством 
божественного вдувания. Именно чистый идеал мистической Природы олицетворялся в 
«Девах Мира», в «Небесных Девицах», и позднее в человеческой Деве, Марии, 
Матери Спасителя, Salvator Mundi, ныне избранного Христианским Миром. И именно 
персонаж еврейской девушки был приспособлен Богословием к древнему 
Символизму541, а не языческий символ был переделан на новый лад.
       Мы знаем через Геродота, что Мистерии были занесены из Индии Орфеем, 
героем, намного предшествовавшим Гомеру и Гезиоду. В действительности очень 
мало известно о нем, и до очень недавнего времени орфическая литература и даже 
Аргонавты приписывались Онамакриту, современнику Пизистрата Солона и Пифагора; 
считали, что он скомпилировал их в нынешнем виде к концу шестого века до Р. X., 
или 800 лет спустя времен Орфея. Но нам говорят, что в дни Павзания была 
жреческая семья, которая подобно браминам с «Ведами», передавала по памяти все 
орфические гимны, и что обыкновенно их передавали таким образом из одного