и сыром, а затем уложили отдыхать в замеченном ими пирамидальном домике, где 
оказалось "темно, но тепло и сухо и где они проспали, как убитые, до другого 
утра".
Всю ночь, как потом оказалось, тодды просидели в торжественном совете. 
Несколько 
лет спустя, когда мистер Сэлливан, которого они до сих пор называют "отцовским 
братом",<<18>> самое почтительное у них после "отца" название, приобрел их 
искреннюю любовь и доверенность. Рассказывая ему об этой памятной для них ночи, 

тодды ему говорили, что они уже давно поджидали к себе в горы "людей со стороны 

заходящего солнца". На вопрос Салливана, как они могли это знать, они отвечали 
неизменно одною и тою же фразою: так нам доено объявили буйволы, а они всегда и 

все знают. В эту ночь их старики решили участь англичан, а также и перевернули 
новую страницу в книге своей собственной истории.
На другое утро, видя, что англичане еле могли двигаться, тодды приказали своим 
данникам снарядить для больных нечто вроде носилок, на которых их и понесли 
баддаги. Англичане заметили, что тодды услали еще с утра куда-то карликов. "С 
тех пор и до самого дня возвращения в Нильгири, мы их не видели и даже нигде не 

встречали", - рассказывает Киндерзлей. Как узнано позднее, особенно из 
рассказов 
миссионера Метца, тодды не без причины боялись для своих гостей враждебного 
присутствия карликов муллу-курумбов; они их послали назад в их лесные трущобы, 
строго запретив им глядеть на белых странников. Такое, немного странное 
запрещение было ими мотивировано миссионеру тем, что "взгляд курумбы убивает 
непривыкшего к нему и боящегося его человека", а так как боязливое отвращение 
англичан к этим карликам было, конечно, подмечено тоддами в первую же минуту их 

появления, то вследствие этого явилось и запрещение курумбам глядеть на 
пришельцев.
Бедные, великодушные тодды! Кто знает, как часто впоследствии раскаивались их 
старики, что недоброму глазу муллу-курумбов они не предоставили этих людей, от 
возвращения которых в Мадрас и их доклада зависела дальнейшая участь Нильгири!..
 
Но "так давно порешили буйволы... а они знают!"
Тихо медленно несомые на носилках баддагами, удивляясь и, конечно, радуясь 
своему негаданному счастливому избавлению, англичане имели теперь случай лучше 
разглядеть дорогу и окружающие их окрестности. Они были поражены громадным 
разнообразием этой растительности, которая соединяет в себе почти все породы 
тропиков, а вместе с тем и северных климатов. Нередко им попадались гигантские 
старые сосны, шероховатые стволы которых совсем исчезали у корней среди алоэ и 
кактусов. Фиалки цвели у подножия пальм, и белоствольная береза и трепещущая 
осина отражались в темных тихих водах пруда, рядом с царским цветом Египта и 
Индии гордым лотосом. По дороге они находили фруктовые деревья всех стран, 
ягоды 
всех сортов от бананов до яблонь и от ананасов до малины и клубники. Страна 
изобилия, благословенная обитель! "Голубые горы" видимо избраны природой одним 
из пунктов ее всемирной выставки!
Во все время спуска вокруг путников журчали сотни ручьев; из трещин скал била 
здоровая ключевая вода, поднимались пары из минеральных источников и всюду 
веяло 
прохладой, о которой они давно позабыли в знойной Индии.
В их первую по дороге ночь, с ними приключилось очень смешное происшествие. 
Баддаги, после небольшого совещания, вдруг насильно завладев ими, раздели 
догола 
и, не обращая внимания на их отчаянное сопротивление, окунули в теплую 
минеральную воду лужи и обмыли им раны и царапины. После этого, держа их 
поочередно на скрещенных руках выше уровня воды и прямо над теплым паром, стали 

петь нечто вроде заклинаний с аккомпанементом таких ужасных кривляний и диких 
возгласов, - пишет Киндерзлей, - "что нам серьезно почудилось одну минуту, 
будто 
они собираются нас принести в жертву одному из лесных богов".
Но англичане ошиблись, хотя лишь к утру убедились в несправедливости своего 
подозрения. Натерев им больные ноги каким-то тестом из мягкой глины и сочных 
трав, баддаги тепло закутали их и "буквально усыпили над теплым паром 
источника". Проснувшись на другое утро, они почувствовали необычайное 
облегчение 
во всем теле и особенно крепость в мускулах. Всякий след боли в ногах и 
сочленениях, как бы по волшебству, исчез. Они стали совершенно здоровыми и 
окрепшими. "Нам сделалось положительно совестно перед этими, заподозренными 
нами 
так напрасно, дикарями", - рассказывает Уиш в письме к приятелю.
К полудню они спустились так низко, что им стало довольно жарко, и они заметили,
 
что перешли черту туманов и находились уже на Куимбатурской стороне. Уиш пишет, 

что они не могли довольно надивиться одному: при восходе на гору они встречали