отлучили, я их этим обесчещу, поставлю в невозможность найти мужей и сделаю их 
навеки несчастными. Затем старуха-мать до того суеверна, что, вследствие такого 

семейного позора, непременно покончит с собою: она уже не раз грозила мне 
самоубийством"... Но, быть может, заметят нам: почему бы ему, человеку 
образованному, 
разом не разорвать всякую связь с брахманизмом и кастой? Почему бы не 
соединиться с 
другими товарищами в подобном ему положении? Забрав семейство и всех ему 
близких - 
не перейти целою колонией на сторону цивилизации, присоединиться к европейцам?
Вопрос весьма естественный, но и ответ на него далеко не затруднителен. Как в 
знаменитом ответе одного маршала Наполеону, из тридцати двух приведенных им 
причин, почему нельзя было атаковать некоей крепости, первою причиной являлось 
отсутствие пороха, так что о других причинах и спрашивать было нечего, так и из 
многих 
причин, почему для индуса немыслимо объевропеиться, - первая должна оказаться 
совершенно достаточною и, конечно, не потребует указания остальных. Разрубив 
Гордиев 
узел, индус не только не помог бы горю, но попал бы прямо из огня да в полымя. 
Будь у 
него семь пядей во лбу, будь он в науке соперником какого-нибудь Тиндаля, в 
политике 
равен Дизраэли и Бисмарку, принадлежи он к знатнейшему роду, - как только он 
отрекается от своей касты и соотчичей, так разом становится в положение гроба 
Магомета: говоря метафорически, он повиснет между небом и землей!..
Мудрая поговорка: "от своих отстал, а к чужим не пристал", кажется, сложена 
нарочно 
для этого злополучного народа. Напрасно воображают, будто отстранение как 
индийцев-
магометан, так и индусов <<70>> от гражданской службы есть лишь результата 
несправедливой, трусливой политики, боящейся привлечения своих заклятых врагов 
к 
управлению страной. Общественный остракизм и совершенно откровенно 
высказываемое 
со стороны англичан враждебно-презрительное чувство "высшей" к "низшей" (по 
английским понятиям) расе играет в этом вопросе гораздо более серьезную роль, 
нежели 
предполагают даже в Англии. Это незаслуженное презрение, высказываемое при 
всяком 
случае туземцам (включая тут и мусульман), с каждым годом расширяет между двумя 

нациями пропасть, которой им веками не засыпать. Приведу два примера.
Мы гостили у одного весьма влиятельного здесь лица, редактора английской газеты,
 и 
имели случай познакомиться с одним чрезвычайно замечательным мусульманином, 
молодым человеком из высшей туземной аристократии Сеидом М. Что туземец принят 
в 
доме, посещаемом всем местным английским beau monde,<<*18>> объясняется двумя 
причинами: во-первых, мистер С*** далеко не заурядный англичанин, а джентльмен 
в 
полном смысле этого слова; во-вторых, этот курьез, как нам кажется, можно 
отчасти 
объяснить тем, что Сеид М., не в пример прочим, носит европейское платье, 
воспитывался в Англии и человек не только талантливый, но вдобавок сумевший 
заставить даже англичан уважать его. Горячий патриот, он бросил адвокатуру, 
обещавшую 
ему громкое имя и еще большее состояние, и перешел в гражданскую службу, приняв 

место судьи в незначительном округе, из-за одной надежды, по его словам, "хоть 
сколько-
нибудь улучшить политическое и общественное положение туземцев". Единственный, 
быть может, пример между индийскими мусульманами: он не делает разницы между 
могулами и индусами и одинаково горячо защищает интересы обеих рас. Его любовь 
к 
индусам даже чуть ли не горячее привязанности к единоверцам: мать Сеида была 
перешедшею в мусульманство браминкой...
- Все мы, туземцы, дети одной и той же несчастной матери нашей, Индии, - 
говорил он 
нам недавно, выражаясь привычным ему восточным и весьма поэтическим слогом. - 
Сыны одной горькой участи, мы должны дружно нести ее, а не растравлять 
наболевшие 
язвы распрями между двумя фанатическими религиями.
Это говорилось вследствие только что происшедшего публичного в Бенаресе побоища 

между могулами и индусами во время и по случаю религиозных празднеств у первых.
Сеид М. заезжал к нам каждый день и обыкновенно тотчас же заводил беседу о 
"болячках" Индии, как он их называл, и по целым часам бывало спорили - С. 
отстаивая 
англичан, М. доказывая угнетенное положение туземцев, несправедливость к ним