отправиться в эту поездку исключительно из-за слов ламы и в знак благодарности 
за всё, что когда-то сделал для меня Уил. 
      Но теперь во мне начал просыпаться страх. Я попытался отбросить опасения 
и сосредоточить всё своё внимание на том, о чём говорил со мной лама Ридждэн. 
      Что он имел в виду, говоря об умении управлять энергией своих надежд? Я 
перевёл взгляд на Иня. Он, как нарочно, неотрывно смотрел вперёд, на дорогу.
      — Куда же мы едем? — наконец, спросил я. Даже не взглянув в мою сторону, 
Инь отвечал:
      — Это самый короткий путь на шоссе Дружбы. Нам надо держать курс на 
юго-восток, к Тенгри, что неподалёку от Эвереста. Дорога туда займёт, пожалуй, 
весь день. Нам придётся миновать перевалы.
      — А там не опасно? 
      Инь посмотрел на меня:
      — Мы будем очень осторожны. Нам нужно встретиться с мистером Ханем.
      — А кто это?
      — Ему известно очень многое о Первой ступени развития молитвенной энергии,
 которую вам предстоит освоить. Родом он из Таиланда, человек весьма 
образованный.
      Я кивнул и оглянулся.
      — Я не вполне понимаю, что означают эти ступени развития. Что это такое?
      — Вам известно, что у вас есть энергетическое поле, верно? Точнее, поле 
молитвы, постоянно излучаемое вами.
      — Ну, допустим.
      — А знаете ли вы, что это поле оказывает влияние на окружающий мир и на 
всё происходящее в нём? Вы, наверное, знаете, что такое поле бывает либо 
небольшим и слабым, либо обширным и сильным.
      — Да, догадываюсь.
      — Так вот, существуют надёжные и проверенные способы совершенствования 
энергетического поля, позволяющие человеку развивать свои творческие и прочие 
потенции. 
      Легенды утверждают, что со временем, все люди научатся управлять своей 
энергетикой. Но вы должны научиться этому уже сейчас, если, конечно, хотите 
попасть в Шамбалу и встретиться с Уилом.
      — А ты уже сумел развить их? — спросил я. 
      Инь вздрогнул.
      — Я бы, не сказал.
      Я смерил его взглядом. Да, ничего не скажешь. Так, как же я могу 
рассчитывать овладеть этой практикой, если даже Иню это оказалось не по силам?
      Мы проехали ещё несколько часов, не проронив ни слова и подкрепившись на 
ходу орехами и овощами. Останавливались мы всего раз, чтобы заправить джип 
бензином. Когда уже совсем стемнело, мы проехали через перевал Тенгри.
      — Мы должны здесь быть особенно осторожными, — произнес Инь. — Мы 
находимся недалеко от монастыря Ронгпху и лагеря у подножия Эвереста, и здесь 
могут дежурить китайские солдаты, обыскивающие туристов и альпинистов. Зато, мы 
сможем полюбоваться сказочной панорамой северной стороны Эвереста.
      Через несколько поворотов, джип доставил нас в квартал старых деревянных 
домиков. Среди них был и невзрачный дом из необожжённого кирпича.
      Двор перед жилищем Ханя был, на удивление, чистым; его украшали клумбы и 
небольшой сад камней. 
      Как только мы подъехали, на крыльцо вышел высокий мужчина в красочном, 
украшенном ручной вышивкой одеянии. На вид ему, пожалуй, было уже за шестьдесят,
 но двигался он, на удивление, легко и быстро. Голова у него была обрита наголо.

      Когда он обернулся в нашу сторону, Инь помахал ему рукой. Узнав Иня, 
мужчина так и расплылся в улыбке и направился к нам. Мы, тем временем, вышли из 
джипа.
      Хозяин перекинулся с Инем парой слов по-тибетски. Затем, Инь, указав на 
меня, произнёс:
      — Это наш американский друг. Я назвал Ханю своё имя; в ответ он слегка 
поклонился и пожал мою руку.
      — Добро пожаловать, — произнёс он. — Милости прошу в дом.
      Повернувшись, Хань вошёл в дом, а Инь, тем временем, вернулся к джипу и 
достал свой пакет.
      — Я захвачу и вашу сумку, — сказал он.
      Внутреннее убранство дома оказалось скромным. Выделялись лишь красочные 
тибетские картины и ковры. Мы прошли в небольшую гостиную, из которой было 
видно большинство остальных комнат. 
      Слева от меня находились крохотная кухня и спальня, справа была ещё одна 
комната, напоминающая, своего рода, кабинет. 
      В центре этой комнаты стоял несколько необычный массажный стол, а вдоль 
стены — шкафы и комоды. В углу виднелась раковина.
      Инь сказал Ханю ещё несколько слов по-тибетски, и я услышал, как он 
упоминает моё имя. Хань с живостью поклонился. Затем он посмотрел на меня и 
глубоко вздохнул.
      — Вас мучает страх, — проговорил Хань, пристально глядя на меня.
      — Только без насмешек, — возразил я. 
      Хань пропустил мой сарказм мимо ушей.
      — Нам надо что-то с этим делать, если, конечно, вы хотите продолжить своё 
путешествие.
      Он обошел вокруг меня, внимательно изучая моё тело.