и добродетелям брахманов и царей, горожан и земледельцев, чтущих 
священный закон и богов и соблюдающих предписанные Ведами обряды.

И сам Маркандея в течение многих тысяч лет предавался благочестивым 
размышлениям, совершал жертвоприношения и подвиги умерщвления плоти. В награду 
он пожелал узнать тайну сотворения вселенной.
Едва он помыслил об этом, как, сам того не заметив, очутился вдруг за пределами 
этого мира. В страхе и в отчаянии он увидел себя в глубокой тьме, и вокруг него 
в необозримую даль простирались только воды; и он оставил надежду на спасение.
Не было там ни солнца, ни луны и ни клочка земли, одни лишь воды. Но потом 
Маркандея увидел вдруг человека, который спал, возлежа на водах; его огромное 
тело светилось собственным светом и озаряло непроглядную тьму. Наполовину 
погруженное в воду, оно плавало в ней, подобное горе или облаку.
Маркандея узнал великого Вишну и, радостный, приблизился к нему. В это 
мгновение спящий приоткрыл рот и, вдохнув воздух, проглотил святого мудреца. И 
Маркандея опять очутился в зримом мире с его горами, лесами и реками, городами 
и селениями. И он решил, что все виденное им было сном.
Опять он странствовал по городам, и весям, и священным местам, и протекли еще 
тысячи лет, и он обошел вселенную и не мог найти ей конца. Но однажды снова 
привиделся ему удивительный сон.
Снова был он один в пустоте и безлюдье, небо над ним было покрыто мглою, а 
внизу простирались бескрайние водные пространства. Но потом Маркандея увидел 
маленького мальчика, спящего на ветви баньянового дерева. Ослепительное сияние 
исходило от него, и Маркандея закрыл глаза руками, не в силах смотреть на 
божественное дитя.
"Я уже видел прежде этого мальчика, в этом нет сомнения",- подумал Маркандея и 
подошел ближе. Вдруг он услышал голос: "Не бойся, Маркандея, дитя мое! Ты 
можешь приблизиться ко мне".
"Кто ты, дерзкий, обратившийся без почтения к старцу, прожившему много тысяч 
лет и исполнявшему суровые обеты? - спросил разгневанный мудрец. - Даже Брахма 
воздает мне должные почести, именуя меня долговечным. Или ты ищешь гибели 
своей?"
Мальчик отвечал ему, улыбаясь: "Сын мой, я - древний Пуруша, твой прародитель. 
Я - Вишну-Нараяна, которому принадлежит эта вселенная, созданная мною и 
заключенная во мне. Сын Кашьяпы и Адити, избавивший мир от власти асура Бали,- 
лишь одно из моих воплощений. Много раз нисходил я на землю в разных обликах, 
чтобы спасти ее от зла. Рыба, спасшая Ману от потопа; Черепаха, что помогла 
богам добыть амриту из океана; Вепрь, извлекший землю из вод, Человеколев; 
Карлик; Парашурама, Рама; победивший Равану; Кришна - герой, избавивший землю 
от притеснений злого царя Касны; Будда, принесший на землю ложное учение, чтобы 
испытать благочестивых в истинной вере и отделить праведных от грешников,- все 
это мои аватары, мои нисхождения. Десятым моим воплощением на земле будет 
Калкин, - грядущий судия, который придет в час кончины вселенной.
Но не только эти воплощения, вся вселенная - солнце, луна и звезды, земля и 
море, страны света и годы - мое проявление, в них я создаю, сохраняю, уничтожаю 
самого себя. Я - Тримурти, единое божество в трех образах. Как Брахма - я 
создаю мир, как Вишну - храню его, как Шива его разрушаю.
Один год жизни смертных, о Маркандея,- это всего лишь день и ночь для богов. 
Двенадцать тысяч божественных лет, слагающихся из таких дней и ночей,- это один 
день жизни Брахмы, и в течение этого дня существует вселенная. Когда творец 
засыпает и наступает ночь Брахмы, вселенная гибнет. Ночь Брахмы длится столько 
же времени, сколько его день; когда
она минует и настает новый день, Брахма творит вселенную заново. О Маркандея, 
эта вселенная возникала и гибла не раз, и много раз она будет разрушаться и 
воссоздаваться снова. А жизнь Брахмы длится сто его лет.
День Брахмы, двенадцать тысяч божественных лет, составляют Махаюгу, Махаюга же 
- Великая юга - состоит из четырех юг - веков человечества. В начале творения 
наступает Критаюга, Золотой век, который длится четыре тысячи божественных лет. 
В эту югу люди рождаются добродетельными, на земле живут одни лишь праведные 
брахманы, неукоснительно соблюдающие закон, и священная корова Дхармы - Закона 
твердо стоит на всех четырех ногах. Потом наступает Третаюга, Серебряный век, 
который длится три тысячи божественных лет, а до него и после него проходит по 
триста божественных лет утренних и вечерних сумерек. В этот век добродетель на 
земле убавляется на одну треть, люди начинаю забывать о долге, и для 
поддержания дхармы вводится разделение на варны - сословия. В Третаюге Корова 
Закона стоит лишь на трех ногах. Двапараюга, Медный век, продолжается две 
тысячи божественных лет, и с ним смыкаются дважды по двести лет сумерек. Еще 
меньше становится добродетели в мире, колеблющемся между тьмой и светом, между 
злом и справедливостью. Люди, ослепленные дурными страстями, отвращаются от 
выполнения священного долга, и Корова Закона стоит на двух ногах. Наконец, 
наступает Калиюга, нынешний мрачный век, когда умножается безмерно порок на 
земле и в мире остается всего четверть дхармы. Оттого срок его краток - только 
тысяча божественных лет и дважды по сто лет сумерек. После него придет гибель 
погрязшего в грехе мира; страшный огонь, таящийся на дне океана, вырвется на 
поверхность и пожрет вселенную. А потом, когда минет ночь Брахмы, все 
начинается сначала.
Гибель вселенно