чтобы все беспрекословно повиновались ему. Всякое противоречие раздражает его. 
Поэтому он неприятен и тяжек для других". Особенно беспокоило мать то, что 
ребенок всегда отказывался признавать свои ошибки и старался скрывать их 
всевозможными уловками. Природные способности Иосифа были не блестящи. Ум его 
развился довольно поздно. Учился он туго, но память у него была твердая. Пишут, 

что с детства он был упрям и ленив сверх всякой меры, не выказывал ни малейшей 
охоты к учению и лишь с трудом удавалось сообщить ему самые элементарные 
сведения. В юности он очень увлекся чтением и, как можно предположить, 
несколько 
пополнил пробелы своего образования. Однако оно так навсегда и осталось 
односторонним. Иосиф никогда не любил науки и литературу в их обыкновенном 
значении. Единственное знание, которое он признавал, было знание фактов. 
Поэтому 
он ценил в науке только практическую сторону, а искусства не признавал вовсе. 
Он 
прочел очень много политических и политико-экономических сочинений и почерпнул 
многие свои идеи из Энциклопедии и сочинений "физиократов". Вместе с тем г 
ромадное влияние на Иосифа имели его путешествия. Это было его любимое 
времяпрепровождение. За тридцать лет он исколесил всю Европу, забираясь в такие 

места, где не бывал до него ни один из Габсбургов. Он, несомненно, являлся 
одним 
из самых непоседливых государей своего времени. По характеру он был застенчив и 

не питад ни малейшего влечения к придворным развлечениям, не любил ни танцев, 
ни 
охоты. Женская красота почти не производила на него впечатления. "Он смотрит на 

женщин как на статуи", - писала о нем одна дама. Английский посол Роберт Кэйт 
замечал в императоре "некоторую долю жестокости и непреклонности", а также то, 
что "он недостаточно обращает внимание на людские предрассудки и слабости". При 

дворе все боялись его г нева, его резких выговоров и желчных выходок. 
Отличительными чертами Иосифа были сосредоточенность и упорство; он принадлежал 

к числу людей, неохотно подчинявшихся постороннему влиянию и всегда следующих 
собственным убеждениям. На его характер, к примеру, не оказала мрачного влияния 

та атмосфера ханжества, которая царила при австрийском дворе в последние годы 
правления Марии Терезии. Напротив, она выработала в нем решительную и 
безусловную ненависть к фанатизму. Он не любил священнослужителей и питал 
природное отвращение к богословским казуистическим спорам, к церковным 
церемониям, легендам, суевериям и всем аксессуарам религии вообще. При всем 
этом 
он был искренне верующим человеком и не любил Вольтера.

В 1765 г., по смерти отца, Иосиф принял императорскую корону, и тогда же мать 
сделала его соправителем в Австрии. Однако они так и не смогли ужиться вместе, 
поскольку были одинаково властолюбивы и Не сходились между собой в своих 
взглядах. Резкая перемена во всем обнаружилась сразу после смерти Марии Терезии.
 
Иосиф всегда пренебрегал этикетом и сразу сократил до крайних размеров расходы 
на содержание своего двора. Вместе с тем он принес с собой на престол 
непомерное 
желание устроить как можно лучше жизнь своих подданных и возвысить могущество 
своего государства. У него было множество разнообразных замыслов, которые он 
торопился осуществить. Он спешил все сдвинуть с места и всему дать новый вид. 
Никогда еще в Австрии не правил государь с такой жаждой преобразований, г 
отовый 
работать с утра до вечера без отдыха и с лихорадочным возбуждением. Он писал 
своему брату Леопольду: "Любовь к отечеству, благо монархии, вот единственная 
страсть, которая меня одушевляет и под влиянием которой я г отов предпринять, 
что угодно". Как реформатор Иосиф был теоретиком в полном смысле слова. 
Господствовавшая тогда философская школа не имела никакого уважения к прошлому 
историческому развитию, все отжившее представлялось для нее г рубым 
предрассудком, и она требовала коренного преобразования государственных 
учреждений на основании отвлеченных принципов. Иосиф не обращал внимания на то, 

что исторически сложилось, а считал необходимым сообразовываться только с 
указаниями разума и "естественным правом". "Возлагая на себя наиболее славную 
из 
европейских корон, - писал император, - я намерен поставить философию 
законодательницей моего государства; на основании ее принципов Австрия должна 
получить совершенно новый вид Внутреннее управление подвластных мне областей 
требует радикальной перемены; привилегии, фанатизм и умственный г нет должны 
исчезнуть, каждый из моих подданных будет пользоваться прирожденными ему 
естественными правами".

В чем заключалась программа? "Монархия, - писал Иосиф, - должна состоять из