ку, чтобы свободнее говорить, но тут начался страшный шум: кричали центурии и 

манипулы, и все солдаты всех когорт настойчиво требовали, чтобы немедленно был 
провозглашен и другой император. В грозных криках всего войска видно было 
страшное возбуждение, и приходилось бояться дерзкой распущенности солдат. 
Валентиниан больше других опасался этого; но в счастливый момент поднял он 
правую руку для речи с силой государя, исполненного уверенности в себе, и, 
смело 
оборвав кое-кого за мятежный дух и упорство, произнес свою заранее обдуманную 
речь, и никто уже больше не прерывал его. Он пообещал назначить себе 
соправителя, но отказался назвать его немедленно. Окончив речь, впечатление от 
которой усилил неожиданно властный тон, император вызвал всеобщее к себе 
сочувствие. Осеняемый орлами и знаменами, окруженный с почетом отрядами всех 
частей и ставший уже грозным. Валентиниан был отведен во дворец.

На следующий день войско двинулось дальше. Прибыв в конце марта в 
Константинополь, Валентиниан первым делом избрал себе соправителя. Обдумав 
различные обстоятельства и сознавая, что государственные дела огромной важности,
 
и притом неотложные, превосходят его силы, он решил далее не откладывать это. И 

вот 28 марта он вывел своего младшего брата Валента в предместье Гебдом и при 
всеобщем одобрении провозгласил его Августом. Облачив его в императорские 
одежды 
и повязав диадему на его голове, он привез его во дворец в одной колеснице с 
собой как законного соправителя, но в действительности во всем подчинявшегося 
ему. В это время по всему римскому миру, словно по боевому сигналу труб, 
поднялись самые свирепые народы и стали переходить ближайшие к ним границы. 
Галлию и Рецию одновременно грабили алеманы; сарматы и квады - обе Паннонии; 
пикты, саксы и скотты терзали непрерывными бедствиями Британию; мавры сильнее 
обычного тревожили Африку; Фракию грабили разбойничьи шайки готов. Царь 
персидский налагал свою руку на армян и прилагал все усилия к тому, чтобы опять 

подчинить эту страну своей власти.

В этой крайности императоры отправились через Фракию в Нэсс. Там они разделили 
между собой полководцев и легионы. Столицей для Валентиниана был назначен 
Медиолан, а для Валента - Константинополь (Марцеллин: 26; 1-2, 4-5). По 
свидетельству Аврелия Виктора, Валентиниан был приятен лицом, обладал живым 
умом, величавостью и изысканной речью. Он был сдержан в словах, строг и 
внушителен, прекрасно рисовал, обладал хорошей памятью, изобретал новые виды 
оружия, умел лепить из глины или из воска всякие изображения, мудро использовал 

время, место, свою речь (Виктор: "О жизни о нравах римских императоров"; 45). В 

отношении провинциалов он проявлял большую внимательность и повсюду облегчал 
бремя податей, своевременно воздвигал укрепления на границах государства и 
чрезвычайно строго держал военную дисциплину. И дома и вне его он проявлял 
строгое целомудрие, не будучи нисколько заражен язвой безнравственности и 
разврата. Поэтому он мог удерживать распущенность двора в строгих границах, и 
ему тем легче было это, что он не потворствовал своей родне. В войне, как 
наступательной, так и оборонительной, он проявлял большую умелость и 
осторожность. Славу его правления составляет сдержанность, с которой он 
относился к религиозным спорам; никого он не обеспокоил, не издавал повелений 
почитать то или другое и не заставлял строгими запрещениями своих подданных 
склоняться перед тем, во что верил сам. Эти вопросы он оставил в том положении, 

в котором их застал. Если бы эти достоинства не заслонялись недостатками, из 
него мог бы выйти хороший правитель (Марцеллин: 30; 9). Но главным пороком 
Валенти-ниана была его жестокость. Хотя в начале своего правления, желая 
ослабить мнение о своей суровости, он сдерживал иногда свои дикие порывы, 
стараясь подчинить страсти разуму, этот его недостаток подчас прорывался на 
гибель многим, и вспыльчивость его характера ухудшала дело (Марцеллин: 27; 6-7).
 
Никогда не случалось, чтобы он удовлетворился мягким взысканием, и такую имел 
склонность причинять страдания, что никого не спас от смертной казни 
подписанием 
мягкого приговора. С годами он вообще перестал скрывать свою свирепость. Точно 
так же все сильнее и сильнее росло у этого государя корыстолюбие, которое 
выходило за всякие границы. Он ненавидел людей хорошо одетых, 
высокообразованных, богатых, знатных и принижал храбрых, чтобы казалось, что он 

один возвышается над другими добрыми качествами (Марцеллин: 30; 8). В 367 г., 
после тяжелой болезни, которая едва не закончилась его смертью, Валентиниан 
провозгласил Августом своего сына Грациана. Вслед за тем он отправился в поход 
против алеманов, переправился через Рейн и возле Соли-циний дал им битву. 
Германцы не выдержали дружного натиска римлян и бежали с большим уроном 
(Марцеллин: 27; 10). Все течение Рейна от начала Реции и до океанского пролива 
он укрепил большими плотинами. Были восстановлены и обновлены крепости, а по 
всему пространству Галлии сооружены сторожевые башни (Марцеллин: 28; 2). В 374 
г