речей]. 
13. Верье, князь Начал, склоняет людей к нарушению обета послушания и делает 
шею жесткой, как железо, чтобы она не могла согнуться в поклоне 
[Противостоятель: Бернар].
Третий лик
14. Велиал, князь Сил, склоняющий людей к высокомерию. Его Противостоятель — 
святой Франциск Полский, известный великою кротостью и человеколюбием. Велиал 
также склоняет благородных дам украшать
себя в соответствии с новой модой, развращать своих детей и болтать с ними во 
время мессы, отвлекая их от служения Господу.
15. Оливий, князь Архангелов. Подстрекает людей быть жестокими и безжалостными 
к бедным [Противостоятель: Лаврентий].
Подобные списки были распространены в работах теологов и демонологов, и 
знаменитый Амбруаз Паре в главе о чудовищах в «Opera Omnia» (1572) описывает 
дьяволов подобным образом. Знание святого, который противостоял дьяволу, имело 
практическое значение не только для экзорсистских молитв, но и для 
неблагочестивых сношений с дьяволом. Дьявола можно было вызвать более безопасно,
 если обратиться вначале к его противостоятелю; многие grimoires — самодельные 
книги по вызыванию духов — состоят из подобных заговоров. 
Число дьяволов было легион. Святой Ма-карий Египетский молил Господа позволить 
ему увидеть силы зла; глаза святого открылись, и он увидел дьяволов 
«многочисленных как пчелы». Де. Спина в 1459г. полагал, что около трети ангелов 
стали дьяволами, особенно 133, 306, 668. Один «кибернетик» XVIe. насчитал 66 
князей, командующих 6 660 000 дьяволами. Другой установил более точно — 7 409 
127 демонов управляются 79 князьями преисподней. Вейер уточнил эти цифры, 
доведя их до 7 405 926 демонов и 72 князей ада. Спустя несколько лет другой 
исследователь говорил, что количество дьяволов больше, чем половина всего 
населения мира.

Дети Гудвина

История, случившаяся с 4 детьми Джона Гудвина, является классическим примером 
одержимости дьяволом в Америке. Случай, произошедший в Бостоне в 1688г., 
сегодня бы назвали эпилептическими припадками, быть может, с некоторой примесью 
детской симуляции.

«Я полагаю, что не нарушу приличий, если поведаю обществу, что одной из причин 
спасения детей стала странная смерть ужасной старухи, которая, как 
предполагалось, во многом приложила руку к их недугу. Когда она умирала, 
богадельня, где она жила, была повергнута в ужас устрашающими звуками, и 
казалось, что смерть ее ускорилась из-за зловещих ударов, исходивших из 
невидимого мира», — пишет Л. Мазер в «Memorable Providences» (Бостон, 1689), 
предвосхищая на несколько лет похожие явления в Салеме. Вместе с тем, этот 
случай еще раз демонстрирует готовность некоторых здравомыслящих людей поверить 
в сверхъестественное объяснение достойной сожаления, но вполне естественной 
болезни. Как и в случае с уорбойскими ведьмами, пострадал не пользующийся 
популярностью человек, ставший козлом отпущения, и еще одна старуха была 
казнена.

Кроме взрослого сына и младенца у Джона Гудвина было еще 4 ребенка — 2 мальчика,
 пяти и одиннадцати лет, и две девочки, семи и тринадцати, воспитанные в 
строгости и религиозном духе. Аетом 1688г., когда старшая дочь спросила у 
прачки-ирландки, куда делось белье, мать этой прачки, некая Гуди Гловер,

«скандальная старая женщина... защищая свою дочь, осыпала девочку очень плохими 
словами. Бедное дитя сразу же почувствовало себя нездоровой и одержимой 
странными припадками, вроде тех, что бывают при эпилепсии или каталепсии или 
тех, что называют болезнью от испуга».

Вскоре все дети были поражены подобным образом; врачи были в замешательстве, и 
(как в случае с уорбойскими ведьмами) пришли к выводу, «что ничто, кроме 
дьявольского колдовства не могло быть источником подобных заболеваний». Дети 
периодически становились немыми, глухими и слепыми.

«Иногда их языки загибались в глотку, иногда выворачивались на всю длину на 
подбородок. Они так раскрывали рты, что их челюсти выпадали из суставов, и 
снова стискивали их с такой силой, что они защелкивались подобно пружинному 
замку. То же самое происходило с их ключицами, локтями, запястьями и отдельными 
конечностями. Временами они могли, лежа в бесчувственном состоянии, выгибаться 
так, будто их шея была привязана к пяткам, затем распрямляться и выгибаться 
снова, так что кожа едва не лопалась на животах. Они кричали так жалобно, как 
будто их резали ножом или нестерпимо сильно избивали. Их шеи то выгибались так 
что, казалось, в них нет ни единого позвонка, то вдруг становились такими 
жесткими, что они не могли пошевельнуть головой. То вдруг они принимались с 
такой силой крутить головами, что их лица выворачивались назад, и, когда мы 
прилагали все усилия, чтобы уберечь их от повреждений, они вопили изо всех сил».


Однако на протяжении всего этого времени дети старались хорошо высыпаться: 
припадки редко происходили после 10 часов вечера.