иолога, естествоиспытателя была 
сознана уже рано, хотя мы никогда, вероятно, не будем в состоянии узнать 
наверное, кому принадлежат первые точные анатомические исследования, особенно 
на человеческих трупах. В древности главной помехой к изучению А. человека 
долгое время являлись религиозные верования и суеверия. Греки, веровавшие, что 
души умерших, до погребения их тела, скитаются по берегам Стикса, очевидно, не 
могли быть расположены к анатомическим занятиям. Забота о телах умерших 
доходила у них до того, что афиняне однажды присудили к смерти одного 
победоносного полководца за то, что, увлекшись погоней за неприятелем, он не 
похоронил оставшихся на поле битвы воинов. Римляне, с своей стороны, питали 
сильное отвращение к А., считая занятие ею унизительным для человеческого 
достоинства. Сама тогдашняя врачебная наука не нуждалась в специальных 
анатомических знаниях, а когда потребность в них стала ощутительна, то ее 
старались удовлетворить рассечениями животных, именно собак и обезьянь. Даже 
относительно отца медицины, Гиппократа, нельзя с достоверностью сказать, знал 
ли он А. или нет. Сам Аристотель, знаменитое сочинение которого «история 
животных» легло в основу всех последующих трудов по естествознанию, по всей 
вероятности, был совершенно незнаком с А. человека. А. животных оставалась 
основой науки и в то время, когда, по крайней мере, в Александрии уже 
практически занимались А. человека, хотя, конечно, не в том виде, как это 
делается теперь. Герофил из Халкедона и Еразистрать из Кеоса (ок. 300 до Р. X.) 
пользовались славой таких усердных анатомов, что по словам Цельзия, они 
рассекали живых преступников. Тем не менее, даже Гален (131 по Р. X.) оставляет 
нас в неизвестности на счет способа, которым он приобрел свои анатомические 
знания, и точно также у арабов мы не встречаем никаких указаний, по которым 
можно было бы заключить, что они сами исследовали человеческие трупы. 
Провидимому, для них, равно как для их преемников, главным источником 
анатомических знаний служили сочинения Галена, пока, наконец, Мондини де-Лутци, 
профессор в Болонье, впервые публично не анатомировал в 1300 и в 1315 два 
женских трупа; на основании собственных исследований он написал первый учебник 
А. человека, который в продолжение двух столетий пользовался значением 
анатомического кодекса. Только в XVI веке авторитет Галена окончательно был 
низвергнут. После жестокой борьбы, усилиями Везаля (1543), Евстахия, Коломба, 
Фалония, Фабриция из Аквапенденте, Варолия и др., которым А. обязана целым 
рядом блестящих открытий. XVII столетие бодро пошло по проложенному ими пути, 
особенно после того, как открыт Гарвеем кровообращения (1619) вдохнуло новую 
жизнь в физиологию, а микроскоп доставил доступ к более тонкому строению 
человеческого и животного тела. Лимфатические сосуды были открыты Азелли 
(1622); железистые органы нашли себе ревностного исследователя в Вартоне, тогда 
как Мальпиги, Левенгук, Сваммердам и перешагнувший в следующее столетие Рюнш, 
благодаря микроскопу и впрыскиваниям в сосуды, подвинули микроскопическую А. 
далеко дальше своих предшественников. В XVIII стол. больше всех выдались в этой 
области опять таки итальянцы (Паккиони, Вальсальва, Морганьи, Санторини, 
Масканьи, Котунни). Рядом с ними почетное место заняли во Франции: Винслоу, 
Д'Обантон, Лиетод, Вик-д'Азир и Бита; в Англии: Купер, Чезедьден, Гёнтер, 
Крюикшенк, Монро и Бель; в Нидерландах: Боэргав, Альбин, Кампер и Сандифорть. 
Германия тоже блестящим образом выдвинулась из прежних потемок в лице Галлера и 
обоих старших Меккелей, чтобы затем в XIX стол. занять первое место. На рубеже 
обоих столетий мы встречаем имена Зёмеринга, Лодера, Блуменбаха, Гильдебрандта, 
Рейля, Тидемана, Бока и Зейлера, которые почти все еще сохранили тесную связь с 
практической медициной и способствовали ее преуспеванию своими анатомическими 
трудами. Но уже в первое десятилетие нынешнего века, как во всех других 
отраслях науки, так и здесь начался процесс обособления, благодаря которому 
анатом и физиолог пошли каждый своим путем, почти не заботясь о практической 
медицине, так что последняя извлекала мало пользы из их блестящих открытий, и 
сами анатомы почти исключительно разрабатывали микроскопическую А. В скором 
времени необходимость слияния обеих наук снова выступила на очередь, благодаря 
ревностному изучению патологической А., которая после классических исследований 
Рокитанского, Вирхова, Конгейма, Клебса и др. сделалась главнейшей основой 
современной медицины. После долговременного и почти исключительного господства 
микроскопической А., некоторые новейшие немецкие анатомы снова обратились к 
грубой А. и разработали ее отчасти с новых точек зрения. Нормальная А. с особой 
любовью изучалась до сих пор французами. Между учебниками по А. на первом плане 
должны быть поставлены превосходные руководства Гиртля, Генде, Мейера, Лушки, 
Гегенбауэра, Гартмана, затем старые учебники Меккеля, Гильдебрандта и Арнольда, 
а между французскими учебниками Крювилье и Саппеля. Перечень важнейших ст