вопросы на протяжении многих лет. И спасибо также всем собакам. 
П Р Е Д И С Л О В И Е 
    У себя дома я раньше задавал такой несложный вопрос: "Кто желал бы взять 
собак не прогулку в парк?", но вскоре перестал, так как даже когда мои собаки 
притворялись спящими, они незаметно подслушивали наши разговоры. Я попробовал 
произносить по буквам слова П-А-Р-К, П-Р-О-Г-У-Л-К-А, но понял, что любая 
смыленная собака также знает, из каких букв состоят эти слова. Тогда я 
попробовал выражаться описательно, например, спрашивал детей: "Кто хочет взять 
четвероногих для моциона на природу?" - но тут же у моих ног уже сидели обе 
ретривера и смотрели мне в глаза с самым невинным видом, беззвучно говоря: "Мы 
возьмем детей погулять с собой". Невероятно!
    Собаки также умеют смотреть на часы. Обычно я кормлю своих собак вечером в 
половине седьмого, но если я забываю об этом, то минуту спустя после 
назначенного времени, ровно в 18.31 они садятся передо мной и направляют на 
меня незаметные лазеры своих глаз, чтобы привлечь мое внимание, а когда наконец 
поймают мой взгляд, встают и бегут на кухню, затем возвращаются и, молча, но 
недвусмысленно просят меня последовать за ними. Я знаю собачку (кокер-спаниеля),
 которая просит более выразительно.
    Проголодавшись, она берет свою миску, приносит хозяину и кидает у его ног.
    Наибольшее впечатление оставляют многоязычные собаки, особенно те, что 
понимают условные предложения на разных языках. Даже когда им еще не 
исполнилось и года, эти бесподобные лингвисты понимают, что означают слова их 
хозяев, даже если те говорят не по-английски, и мои, когда я говорю то же 
самое: "Если ты сделаешь это еще раз, я рассержусь не на шутку".
    Согласен, я преувеличиваю. Собаки не могут составлять слова из букв, 
смотреть на часы и понимать условные предложения. Они знают довольно много 
человеческих звуков и довольно быстро улавливают, что за английским "прогулка" 
или французским "пошли" обычно следует нечто увлекательное. У них есть 
безотказные биологические часы, заведенные на сутки, помогающие им помнить о 
расписании таких важных для них событий, как время кормления. Они чувствуют 
настроение людей скорее по интонации, чем по содержанию высказываний.
    Я полагаю, что не один я увлекаюсь "очеловечиванием" собак, мне очень 
хотелось бы думать, что они действительно понимают людей. Если я что-нибудь 
скомандую своей кошке, то она просто ударит меня своей лапой и отправится 
восвояси. Но стоит мне лишь прошептать имена своих собак - и они уже у моих ног,
 смотрят мне в глаза, говорят мне, что я самый главный человек на свете - а 
ведь это всегда так приятно. Если я слышу шум на улице и мои собаки лают и 
бегут к окну или двери, я испытываю приятное чувство уверенности, что они 
защитят меня. А когда вечером я возвращаюсь домой с работы, они встречают меня 
так, как будто я только что вернулся из путешествия, такого как в "Одиссее"; 
редкая дружба с людьми дает такую уверенность в преданности. Когда они 
усаживаются подле меня, чтобы я их погладил, я сажусь вместе ощущение, что в 
этом вечно меняющемся мире есть место постоянству, определенности, неизменности.

    По множеству причин нам легче общаться с собаками, чем со всякими другими 
домашними животными. Мы понимаем их, потому что у нас столько общего в 
поведении, именно поэтому собака была первым животным, которого приручили, и по 
этой же причине она и согласно пословице, и в буквальном смысле является 
"лучшим другом человека".
Однажды	учительница	задала	такой	вопрос	своим
двенадцатилетним  ученикам:   "Вы  видите,   что  ваша   собака  и
незнакомый  вам  человек  упали  в  реку. Кого вы броситесь спасть
первым?" Большинство учеников ответили,  что вначале они бы  стали
спасать  свою  собаку.  Их  ответы  подтверждают  то,  что  как  в
Северной Америке, так и северной части Европы собаку считают членом семьи, 
имеющим такие же права и привилегии, как и все остальные члены семьи. То, что 
мы признаем собак личностями с присущим каждой из них характером (а иногда даже 
наделяем их человеческими чертами характера), помогает нам понять их 
потребности и беды и усиливает понимание своего долга перед теми, кого мы 
приручили.
    Это одна из причин, по которой собаки задают вопросы в этой книге. Я хочу 
еще раз подчеркнуть, что раз мы держим у себя собаку как своего компаньона, то 
несем обязательства перед ней, должны понимать ее, заботиться о ней, сделать ее 
жизнь полезной и активной, хотя и не всегда должны бросаться спасать ее первой. 
Другая причина того, что я вложил эти вопросы в уста собаки, - мое убеждение, 
что не так уж плохо немного очеловечить собаку и не забывать, что они тоже 
могут ревновать, обижаться, приходить в бурный восторг и страдать от тоски.
    Я надеюсь, вы также поймете, что они не люди. Их поведение носит отпечаток 
поведения волка. Все, что мы смогли сделать в процессе одомашнивания, это 
ослабить в них одни черты волчьего характера и усилить другие. Какими бы 
полноправными членами семьи они ни являлись, домашние собаки все равно при 
любых обстоятельствах остаются волками в душе. На них лежит слабый покров 
человеческой культуры, но, оказавшись вне власти человека, они могут вернуться 
к своему природному дикому состоянию.
    Все перечисленные ниже вопросы могли быть заданы большинством собак. Однако 
собаки зачастую невнимательны и быстро начинают скучать, поэтому ответы 
написаны как для собак, так и для их хозяев, потому что, в конце концов, именно 
люди найдут их наиболее полезными для себя.
    Если ваша собака хочет задать мне вопрос, каким бы неоригинальным он вам ни 
показался, пожалуйста, пришлите его мне по адресу