Картину штурма "собирали" буквально по секундам. Наконец из химлаборатории пришло еще одно заключение, основанное на анализе групп крови: на заточке, вынутой из Бабанского, обнаружена кровь не только его самого... 
 К тому времени Бабанского уже выписали из больницы. Зек проклинал тамошних хирургов, которые поставили его на ноги всего за сутки и выставили за двери как пациента, не нуждающегося в стационарном лечении. 
 - Не возьмешь меня на пушку, командир, - сказал Бабанский следователю. - Я не подпишу ни одну из этих бумажек, а тем более какое-то несуразное признание. Неужели вы думаете, что я своими руками надену себе петлю на шею? 
 Бабанского вновь водворили в камеру СИЗО, но на этот раз уже в одиночную. Иначе верные Сосо и оскорбленные в лучших блатных чувствах урки могли бы помочь Бабанскому поскорей встретиться с Кутасом и Гамовым. В процессе всего следствия зек был внешне спокоен. Его душевное равновесие покачнулось накануне суда, когда ему дали почитать почти сто страниц обвинительного заключения. Он обвинялся по шести статьям, среди которых значились и организация побега, и умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Когда судебная коллегия по уголовным делам оглашала приговор, Бабанский дрожал. Его худшие опасения подтвердились... 
 Кунсткамера 
 Питерские "Кресты" - едва ли не самая крупная тюрьма в Европе. Она же и одна из самых старейших и именитых. СИЗО N 1 стоит почти в центре города, однако пейзаж отнюдь не портит. Старинный допр на берегу Невы, который возводился восемь лет, и мрачный, и живописный одновременно. Он даже имеет свой герб, где панорама тюрьмы со всеми ее архитектурными достоинствами придавлена чистым голубым небом. Увековечен на гербе и купол тюремного собора, который администрация взялась отреставрировать. На другом берегу Невы Андрей Шемякин успел разместить двух бронзовых зловещих сфинксов и бронзовый крест, посвященный жертвам "исправительного" произвола. 
 Ныне в "Крестах" обитает свыше десяти тысяч зеков, каждый десятый хозслужащий, то есть "шнырь". В тюремной кухне ежедневно моется, чистится, варится пять тонн картофеля, три тонны капусты, полторы тонны моркови, тонна лука. Каждый день ворота СИЗО принимают караван из шести автомашин с надписью "Хлеб". Двести узников - бывшие менты. Нетрудно догадаться, что их содержат отдельно от уголовников. В одиночных камерах парятся лишь сексуальные маньяки и прочие нелюди, которые в общей камере прожили бы в лучшем случае до утра. 
 Первых узников каменные стены увидели в 1892 году. С тех пор через "Кресты" прошел ряд знаменитостей - Павел Судоплатов (бывший начальник иностранного отдела НКВД, автор многих терактов и диверсий на территории иностранных государств, первый наставник разведчика Николая Кузнецова), Николай Заболоцкий, Лев Гумилев, Георгий Жженов... Нынешняя знаменитость - Дмитрий Якубовский, терпеливо ждущий этапа. В своей камере N 83 Дмитрий Олегович устроил настоящий террор. Его сокамерник Христич прибыл в санчасть, ковыляя и держась за правый бок. Рентген выявил у пациента два сломанных ребра, над которыми трудилась нога "генерала Димы". Ему услужливо помогал кулак зека Сидорова. Все началось с того, что однажды Якубовский обнаружил у Христича странную сексуальную ориентацию. Мгновенно вспомнилось вековое тюремное правило: "Пидора - к параше!" Бывший российский адвокат заставлял зека становиться на четвереньки, чтобы удобнее было взбираться на второй ярус. Не стесняясь в выражениях, Дмитрий Олегович на суде объяснил причину травли. Однако судьи, не став закрывать глаза на неформальные тюремные обычаи, заметили, что те же "петухи" спят и питаются отдельно. Христич же не только спал напротив "генерала Димы", но и ел за общим столом. В конечном итоге Дмитрий Якубовский получил от Калининского райнарсуда Санкт-Петербурга еще один приговор - два года лишения свободы. 
 Факты побегов из питерских "Крестов" меркнут перед случаями попыток к побегу. За десять месяцев до захвата заложников в корпусной 9-го отделения из камеры-одиночки вырвался налетчик Мадуев по кличке Червонец. Получив пистолет из рук следователя, Мадуев попытался вырваться через тюремный двор. Он даже рассчитывал захватить самого полковника Демчука начальника СИЗО N 1, проработавшего в "Крестах" свыше двадцати лет. В пылу схватки Червонец тяжело ранил офицера. На втором выстреле случилась осечка, и бандит вновь оказался в камере. Тот же Мадуев, но уже в 1994 году получил от "вертухая" нож и отвертку, но их отобрали при очередном обыске. 
 В глубине тюремного двора находится музей "Крестов", который рядовому гражданину недоступен. В его почетных экспонатах фигурируют предметы, которые создавались для побегов: "кошки", заточки, напильники, отвертки, режущие полотна. Более интересны муляжи пистолетов и гранат из хлебного мякиша, выкрашенные сажей. Но настоящие шедевры - служебные удостоверения капитана милиции и следователя прокуратуры. Их смастерили из распущенных красных носков, газет и парафина. Хранит музей и безобидные вещи. Скажем, татуировочную машину, переделанную из механической бритвы. Или копию памятной медали, которую вручили десятитысячному заключенному (оригинал зек законно присвоил себе). 
 Тюремный музей - явление редкое. Чтобы его создать, одного желания мало. Нужна история тюрьмы. История, которая сама