тоже. 
 Чифир после заварки - почти тягучая черная жидкость. Пьют его горячим, пуская чашечку или баночку по кругу, делают по два или три глотка (в зависимости от обычая зоны). После первых глотков оценивается крепость и вкус, убойность и температура. Если чифир слаб - скажут: "Да это "Байкал"!" Если заваривал чифир шестерка, то могут обругать и даже дать по морде; если же сам владелец чая - то тактично промолчат. 
 После чифира начинается неспешный разговор о том о сем - в основном о делах "свободного мира" (семьи, женщины, политика, блатные новости). А закончится все анекдотами или длинным приколом. Обязательный элемент чифиропития - табачок, сигаретка, хотя сразу после нескольких глотков и пары затяжек к горлу подступает неодолимая тошнота. Поэтому сведущие зеки закуривают лишь после того, как чифир приживется в организме и по телу пробегут приятные мурашки. Утренний чифир откроет глаза любому уставшему зеку. 
 Из кружки выдавлены последние капли настоя, остались "вторяки", "нефеля" - вываренный чайный лист. Они не выбрасываются, а используются при второй заварке, окрашивая воду для чифира. Или завариваются сами по себе - для обычного чаепития, "купеческого", с "грохотульками" (конфетами) или "помазухой". 
 Если есть электричество, то чифир заваривается с помощью "машины" самодельного электронагревателя, сделанного из двух изолированных друг от друга металлических пластин. В тюрьме - сжигают скрученное особым образом вафельное полотенце, бумагу и т.д. 
 Особый шик - соленая рыбка к чифиру (по-колымски) - вяленая или любая другая. Японца хватил бы инфаркт... 
 Чифир - напиток N 1 в тюрьме и зоне. Водку достают редко, пьют ее единицы - это напиток агрессивный и, честно говоря, в зоне неуместный. 
 А после чифира... 
 "Внимание, конвой!" Зек, напившийся чифиру, прыгает вверх и в сторону на пять метров!.. 
 Труды 
 Места лишения свободы недаром называются исправительно-трудовыми. С исправлением все ясно, дело пятое, а вот труд как раз и являл в советских лагерях доминанту бытия зека. 
 О подневольном труде достаточно много сказано Солоневичем и Ширяевым, Солженицыным и Шаламовым. Хотя и описывались этими писателями так называемые "сталинские" лагеря, но в нынешнее время мало что изменилось. Ну, может быть, несколько упал "индекс каторжности" труда - там, где вообще есть возможность потрудиться. Потрудиться в зонах хотят многие, ибо без труда для зека нет даже рыбки, привязанной к черпаку для бутафории. Табак государство не выдает - следовательно, его нужно покупать; стоят цеха в зоне, нет спроса на продукцию - нет денег, нет табачка, а с ним и маргарина, повидла, дешевых карамелек для поддержки уровня гемоглобина в жидкой крови. Нет работы - значит, будут править бал те, кто богат деньгами и кулаками, а остальные обречены медленно умирать от голода и холода. Ну прямо все как на свободе! Не будем забывать, что основной контингент любой зоны - это "мужик", работающий и не имеющий "перегонов" с воли от кентовподельников. И прекрасно вычисляется факт появления в лагерях "новых русских" всех мастей. В представлении обывателя зоновский труд связан обычно с лесоповалом, золотом Колымы и урановыми рудниками. Да, конечно, лес валит большое число зеков, но промпроизводственные зоны существуют в не менее большом количестве и до перестройки производили практически любую продукцию - вплоть до цветных телевизоров (Симферополь, ИТК N 8 общего режима). Токаря, фрезеровщики, электрики, слесаря, полеводы и садоводы, плотники, монтажники, инженеры всех специальностей - на всех давались разнарядки, не говоря уже о специальностях лесоповала... На севере - лес, на юге - веники... Да, были и такие легендарные зоны, на которых сеяли и убирали сорго, а потом вязали веники - в прямом смысле. Зона-бахча, зонасад... но все же преобладала зона - лес. Именно в "лесных управлениях" были сосредоточены зеки со всего Союза, и эти управления подчинялись Москве. 
 Солженицыным в "Архипелаге ГУЛаг" достаточно подробно и эмоционально описан принцип получения лагерной прибыли - с помощью так называемой "туфты" (у Солженицына - "тухта") - тотальной системы приписок, охватывающей абсолютно весь маршрут прохождения лагерного "изделия" (не важно, лес это или телевизор). Невыполнимая норма заставляет меньшую часть "мужиков" "упираться рогом", а большую часть - откровенно халтурить: недокручивать, недопиливать, недоклеивать. Бригадир, в свою очередь, должен "кроить" план: так, чтобы кое-что выпадало на лицевые счета неработающих - ему самому, кентам его и "блатным" (во всех смыслах). А уж начальник производства, этот краснопогонный вершитель судеб, уже распорядится "всем" - так сказать, в глобальном масштабе... Никто не будет обижен дешевизна подневольного труда оправдает и покроет любую туфту, любой невыполненный план. 
 Скажем, недавно купленная мной лестница-стремянка никак не вставала "на ноги", а перекладины ее ползали под ногами. Заглянув под верхнюю перекладину, я обнаружил штамп, "Учреждение п/я номер... дробь такой-то". Все стало ясно. Справедливости ради скажу, что эта стремянка и стоила примерно в четыре раза дешевле, нежели импортная. Но была в два раза тяжелей. 
 Так дела обстоят со всей продукцией ИТУ, и немногие исключения лишь подтверждают правило. 
 Дать какие-то конкретные советы первоходочнику весьма затруднительно. В зонах никто сам не определяется; раньше работы было много, теперь работы нет. Где есть работа - сытно и тепло, нет работы - голодно и холодно. Что же касается "должностей", то в одной из предыдущих глав