льно смертному приговору. Сходка проходила в лагере, и прибыли на нее лишь несколько воров (к тому же земляки Хазара), но авторитет обвинителя был настолько высок, что воровской суд твердых доказательств не потребовал. Хазар разослал малявы по тюрьмам, лагерям и СИЗО. Начиналась охота на гада, которого, по законам уголовного мира, обязан ликвидировать любой законник, находящийся рядом. Администрации ИТК-17 пришлось упрятать Седого в штрафной изолятор. Защищали его вяло: кому приятно иметь под боком секретного сотрудника КГБ. Седой понимал, что местная сходка Хазара не имела права выносить такой приговор, но его жизнь действительно оказалась под угрозой. Хазар принадлежал к лаврушникам (ворам с Кавказа) и не особо соблюдал воровские традиции славянского крыла. Многие считают, что в среднеуральском конфликте схлестнулись не столько коммерческие интересы, сколько национальные. Вскоре Седого этапировали за пределы ИТК-17, и его дальнейшая судьба для многих неизвестна. 
 В последние годы среди новых воров появилась четвертая блатная санкция - финансовая. Принцип ее прост: подставил - плати. Штрафы назначает опять-таки воровская община. Наказывают рублем, гривней или долларом за опоздание на сходку, за срыв сделки, за то, что наследил. Сумма иногда достигает миллиона долларов. 
 В былые времена убить вора-изменника мог лишь равный по титулу, то есть вор в законе. Теперь нравы и законы изменились. Новые законники, привыкшие все делать чужими руками, верны себе и в этом вопросе. Для казни зачастую приглашается киллер со стороны. Среди изменников попадаются настолько крутые, что нанимают нескольких убийц, знакомых с гранатометами, снайперским стрелковым оружием и взрывными работами. Вора могут сопровождать телохранители и возить бронированный автомобиль. Заколотить такого в трубу или расплющить прессом голову весьма проблематично. 
 Суд воровской жесток, но упразднить его никогда не пытались. Однажды один известный законник самодовольно заметил: "Кто судит от имени государства? Судебная коллегия из нескольких человек. Вора же судят полсотни воров, а то и больше. Все они присяжные с равноправным голосом". 
 Кони на стенах 
 Без оперативной связи воровской клан не выжил бы. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Воровская почта родилась еще до революции. "Малины" общались между собой с помощью связного, который был неприкасаемым. Независимо от текста письма, ударить курьера, а тем более убить, никто не смел. В своих посланиях паханы (главари) воровских группировок договаривались о совместных налетах, сообщали о стукачах и просто делились новостями. Тогда же стали выращивать и голубей, используя их в роли связного. Вскоре письма стали шифровать. Воровской жаргон стал первым способом шифровки такой информации. Затем возникла нательная символика татуировки. 
 Как общаются между собой нынешние уголовники на свободе, представить не сложно. С развитием радиосвязи и промышленных шифраторов и дешифраторов началась новая эпоха уголовных коммуникаций. 
 В зоне общаться сложнее. Тюремно-лагерные дороги - связные каналы существуют десятилетиями. Каждая камера СИЗО или тюрьмы подключена к дороге. Если камера не имеет связи, ее называют пустой или лунявой. В ней содержатся стукачи, обиженные и опущенные, с которыми держать связь считается западлом. По наружной стене здания протянуты длинные веревки: вертикальные и горизонтальные. По этим веревкам постоянно гонят коней передают мешочки, где спрятаны малява, сигареты или деньги. Иногда малявы шифруются, а иногда и нет: все зависит от ее важности. 
 Письмо обычно шифруют с помощью буквенного кода. По дороге идет полная белиберда, но адресат знает, что значение имеет лишь пятая (вторая, шестая) буква. Шифр могут усложнить решеткой - специальным шаблоном, который поворачивается по тексту в нужном направлении. У каждого рецидивиста есть свой графический опознавательный знак, который ставится вместо подписи. Вор может ограничиться и своей кличкой в конце малявы. 
 За дорогу отвечают опытные уголовники. Часто администрация обрывает веревки и забирает коней, тогда несколько дней уходит на то, чтобы вновь наладить дорогу и пошить новые мешочки. Все материалы для этого, как правило, уже имеются. 
 Зэки могут перекрикиваться и даже переплевываться. Многие камеры имеют тонкую длинную трубку, куда заряжается скрученная в конус бумажка. Во время коротких прогулок на стенах и плаце иногда появляются замысловатые каракули, которые кто-то из зэков сможет прочитать. 
 Но лучшая связь - через контролеров. Если сотрудника СИЗО или тюрьмы нельзя подкупить, его шантажируют. В уголовном мире есть группы специалистов, собирающих компру на персонал изолятора, ИТУ и ВТК. Несколько лет назад на Урале во время шантажа был арестован некто Баранов, бывший офицер контрразведки. Он пытался завербовать контролера СИЗО, угрожая обнародовать его давний прокол (что-то связанное с супружеской изменой). Контролер попросил день на раздумья и по приходу домой позвонил своему начальнику... На вторую встречу Баранов также явился с компрой - фотоснимками и аудиокассетой. При обыске на его квартире обнаружили еще несколько подобных дел. 
 Контролера могут и спровоцировать: вручить взятку и записать эту сцену на видеопленку. Но все эти приемы слишком известны и часто не срабатывают. Самый верный путь - подкуп. Подогретые баландеры передают записки из камеры в камеру и не отбирают "духовые ружья". В малявах подследственные договариваются со своими подельниками о показаниях, зэки обсуждают очередную кандидатуру на воровскую корону, а воры решают более важные проблемы: какую зону греть, кого мочить и сколько взять из общака на личные расходы. Покидая СИЗО или тюрьму, ее обитатели обязаны передать своей смене все каналы связи и всю компру (если таковая имеется) на персонал. 
 Во многих колониях законники создали свою агентурную сеть. Взяв под контроль тысячные толпы зэков и шантажируя администрацию, они знали все, что творится в их владениях. Доход