е-таки арестовывают, мгновенно вмешиваются влиятельные лица. Тот же Павел Цируль, подозреваемый в рэкете и хранении оружия, спустя пару месяцев после начала следствия обвинялся лишь в употреблении наркотиков. 
 Любопытна и судьба Япончика. В 1981 году при аресте (который без стрельбы не обошелся) Иванькову вменялся целый "букет" случаев рэкета. К концу следствия в его уголовном деле фигурировал только один вооруженный налет. Да и то едва удалось доказать его на суде. Впервые в отечественном судопроизводстве судью взяли под круглосуточную охрану, а самого Японца из "Матросской тишины" на процесс везли сложными маршрутами, опасаясь нападения на спецконвой. 
 Это был триумф столичной Фемиды. Иваньков отправился в зону. А через шесть лет начался поход за его освобождение. В Президиум Верховного Совета РСФСР пошла лавина писем в защиту узника иркутского допра. Туда же направляются и два депутатских запроса, которые председатель ВС России направляет в комитет по помилованию. Вопросом освобождения Японца занимался и Верховный Суд в лице зампреда А. Меркушева, 
 Первое ходатайство об амнистии Московский городской суд отклонил. Это решение никого не удивило: в начале 90-х правительство начало наступление на российских бандитов. В системе МВД России и бывших союзных республик уже создавались отделы по борьбе с оргпреступностью. Однако, в конце концов, законнику смягчили приговор на пять лет, и в ноябре 1991-го он возвратился в Москву. Через три месяца американское посольство в России вручает Японцу визу. В марте он поселяется в США, а в июне 1995 года вора в законе арестовывает ФБР 
 Связь с милицией, прокуратурой или КГБ воровской клан презирал и карал. Законнику позволялось хитрить во время следствия, имитировать контакт с сыскарями, чтобы запутать дело или отвести улар от другого авторитета, но не более. Воровская клятва "Бля буду!" плавно перешла в "Легавым буду!". Добрая часть блатных наколок посвящалась сотрудникам милиции и прокуратуры: "Бог создал вора, а черт - прокурора". "СЛОН - смерть легавым от ножа". "За все легавым отомщу". "Смерть прокурору!". "ЛОРД легавым отомстят родные дети" и прочие. Общаться с милиционером вне стен СИЗО для вора было большим западлом. Честных оперов уважали, хотя и ненавидели ("у вас своя работа, у нас - своя"). Тех, кто купился на воровскую подачку - презирали и ненавидели вдвое сильнее. Законник даже не смел помочь умирающему менту, скажем, попавшему в аварию. Он был обязан если не добить, то хотя бы равнодушно пройти мимо. 
 За связь с ментами или гэбухой могла последовать самая серьезная блатная санкция - смерть. Известен случай (его мне рассказал много лет спустя бывший розыскник, подполковник в отставке), когда в 1972 году воронежского законника Владимира Губанова по кличке Глупый удалось шантажировать при допросе. Следствие раскрыло мокруху, которую он совершил. Шесть лет назад, еще до своей коронации, тот убил во время кражи хозяина квартиры, проснувшегося не вовремя. Губанову грозила смертная казнь. Вору обещали помочь спрыгнуть с вышки в обмен на его рассказ о подельниках. Точнее, лишь об одном из них - скупщике краденого (барыге). Сначала Глупый обсуждать этот вопрос отказался. Но когда дело уже отправилось в суд, он заволновался. На допросы вора уже не вызывали. Через контролера следственного изолятора Глупый незаметно передал записку, в которой просил встречи со следователем. 
 Через два дня Глупого вызвали на последний в его жизни допрос. Следователь лишь развел руками: поздно, мол, гражданин Губанов, дело закончено. Вор избежал расстрела благодаря адвокату, сумевшему на суде переквалифицировать "умышленное убийство" на "тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть". Рецидивист получил 13 лет и в чудесном настроении отправился в зону. Но контакт с ментом не прошел незамеченным. Через несколько месяцев его труп нашли в мехцехе, с расплющенной под прессом головой. Резюме прокуратуры - нарушение правил по технике безопасности. 
 Среднеуральский вор в законе по кличке Седой, который за два дня навел порядок в бунтующей ИТК-17 и который подозревался в сотрудничестве с КГБ, был заочно приговорен к смерти. Дальнейшая судьба Седого неизвестна. Многие считают, что Седого убили. 
 Новые воры также избегают личных связей с милицией, не говоря уже о приятельских отношениях. Подкуп должностных лиц они ведут через свое окружение и об этих процедурах стараются не распространяться. 
 Законникам запрещалось служить в армии, интересоваться политикой, тем более состоять в партии или комсомоле, посещать добровольные народные дружины и воевать. Косились даже на тех, кто читал прессу - вор должен лишь воровать. 
 В комсомол или КПСС уголовнику попасть и так было почти невозможно, даже при всех его стараниях, а в Вооруженные Силы рецидивистов не призывали. Так что эти догмы выполнялись законниками наиболее успешно. В годы войны многие воры продолжали сидеть в лагерях, трудившихся на военно-промышленный комплекс. Часть авторитетов вместе с другими уголовниками попала на передовую. В окопах отрицал почти не было: военно-полевой суд расправлялся со строптивым зэком в считанные минуты, по закону военного времени. Хотя недавно мне попались мемуары бывшего офицера МВД, который в 1941-1942 годах ведал штрафными батальонами в Украине. Некто майор Земляной утверждал, что воры в законе и на передовой имели привилегии. Охрана из молоденьких призывников их просто боялась. Автор вспоминает случай, когда юный лейтенант расстрелял законника за отказ подняться в атаку. На следующий день молодой лейтенант во время очередного наступления погиб - "шальная" пуля попала ему в голову, к тому же в затылок... 
 Даже в окопах законники ухитрялись держать порядок не хуже ВОХРа (правда, в том случае, если в штрафроте преобладали уголовники). Примечательно, что криминальных авторитетов успешно использовали даже эсэсовцы в концлагерях. Законники, сражавшиеся на фронтах Великой Отечественной войны, стали называться автоматчиками. 
 В 50-х годах на очередной воровской сходке один из авторитетов внезапно заявил, что среди пр