количество воплощений. Таким образом, больше всего перерождений впереди ждет 
шудру, а меньше всего — брамина, потому как он дальше всех от страстей, а 
значит, ближе к нирване. При этом никто не говорил, что брамин счастливее, чем 
кшатрий, а кшатрий счастливее, чем вайшью. Нет, счастье и несчастье здесь ни 
при чем. За нарушение требований касты никто не грозит несчастьями, так же как 
и за хорошее поведение никто не обещает счастья. Можно быть богатым и довольным 
вайшью, а можно быть бедным и несчастным кшатрием. При этом довольный вайшью 
все равно дальше от нирваны, чем несчастный кшатрий. 
      То есть карма по-прежнему никак не связывалась с созвучным для нас 
понятием наказания — и все же представление о ней было существенно искажено в 
интересах социального тела религии. Теперь это понятие относилось уже не только 
к душе и внутреннему миру человека, но было жестко привязано к требованиям 
общества. 
      Благодаря такой системе вероучения кастовая структура индийского общества 
сохранялась в течение удивительно долгого срока. Страх перед кармой делал 
граждан потрясающе законопослушными! 
      К сожалению, многие современные толкователи кармы основываются в своих 
выводах не на «Махабхарате», а именно на Ведах. На Ведах базируются и многие 
современные «йоги». Так получилось потому, что западные «первопроходцы» 
восточной философии, пытавшиеся переложить ее на европейский лад, как правило, 
начинали постижение Востока именно с Вед, не зная, как далеки они от истины. И 
вот теперь тиражируется, тиражируется до бесконечности искаженное представление 
о карме, которое ничего кроме вреда нам с вами не приносит. 
      Итак, Веды отчасти исказили понятие кармы, но в большой мере сохранили и 
изначальное о ней представление. А вот что произошло дальше, когда до понятия 
кармы добрались западные интерпретаторы, — это уже отдельная история. Мы 
поговорим об этом, но сначала давайте подытожим результаты наших исследований 
этой главы. 
      — Наличие кармы в ее ведическом значении по-прежнему приводило к новому 
рождению на этой Земле, а не к «наказаниям» в виде несчастий. 
      — Избавление от кармы ведет к окончательной смерти, потере 
индивидуальности, растворению в Мироздании. 
      — Карма могла появиться вследствие поведения, противоречащего интересам 
социального тела индуизма. 
      — Боги не вмешиваются в процесс наработки/избавления от кармы. 
      Западные популяризаторы и извращение понятия кармы
Прорыв восточной философии в культуру Европы произошел относительно недавно. 
Ведь всего каких-нибудь четыреста лет назад европейцы еще весьма смутно 
представляли, где вообще эта самая Индия находится, — чему примером служит 
небезызвестное путешествие Колумба, который, если помните, искал как раз Индию, 
но так и не нашел, благодаря чему и угодил прямиком в Америку. О чем это 
говорит? О том, что, когда Индия все-таки «нашлась» и идеи оттуда добрались до 
Европы, в Европе уже вовсю господствовало христианское мировоззрение. Не имея 
ничего против христианства, не можем не заметить тем не менее, что сплав 
индийских представлений о карме с христианской философией дал совершенно 
неожиданный результат, а попросту — породил редкостную неразбериху в этих 
вопросах. 
Как христианский философ мог отреагировать на древние откровения Востока? 
Согласно христианству человек рождается лишь один раз, а затем его ждет либо 
царствие небесное, либо чистилище. Никаких многократных рождений ни Ветхим, ни 
Новым Заветом не предусматривалось. Была попытка внедрения в христианство 
понятия многократных рождений (более известная под названием «ересь Оригана»), 
но на Пятом вселенском соборе было решено, что эта концепция как-то уж слишком 
все усложнит, и попытка была пресечена. Так что с точки зрения ортодоксального 
христианина все представления о карме и колесе Сансары — не что иное, как 
бесовщина и дьявольский соблазн. Собственно, именно в этом обвинила 
христианская общественность Елену Блаватскую, а Рериха — того и вовсе предали 
анафеме. 
      То есть люди, наиболее сведущие в делах духовных, а именно христианские 
философы, понятием кармы просто не занимались и заниматься не могли. А кто 
занимался? Прежде всего — литераторы, причем люди эклектичные, которые не были 
ярыми приверженцами христианства, а потому не очень разбирались в традициях и 
были заинтересованы лишь поиском нового без опоры на старое. Узнав о карме и не 
слишком углубляясь в философские основы христианства, они ничтоже сумняшеся 
взяли да и перемешали пришедшее с Востока понятие кармы с христианским понятием 
греха. И это была первая ошибка популяризаторов и искателей истины, кинувшихся 
за знанием на Восток. 
      А вторая их ошибка, естественно, в том, что опирались в своих поисках они,
 как правило, на Веды, а не на «Махабхарату». В самом деле, их можно понять: 
Веды — это всего четыре книги относительно «нового», более простого санскрита, 
а «Махабхарата» значительно сложнее, да и объемнее раз этак в сто. Что проще 
прочитать? Естественно, Веды. Они и были прочитаны первыми. А плоды этой ошибки 
мы все пожинаем до сих пор. Ведь, начитавшись Вед, западные популяризаторы 
связали понятие греха с нарушением социальных законов, законов общества — а это 
уже вообще ни в какие ворота не лезет. 
      Итак, первая и самая главная ошибка западных популяризаторов состоит в 
том, что понятие кармы, пришедшее с Востока, перемешали с понятием греха, 
рожденным теософией христианства. 
      Чтобы понять всю пагубность этой «горючей смеси», поговорим о 
христианском понятии греха.