не доводилось воочию убедиться в возможностях подобного рода. Зато часто 
сталкивался с сознательной фальсификацией "бесконтактной борьбы" со стороны 
многих отечественных поклонников восточных единоборств. Да и не только. Адепты 
псевдорусских направлений боя тоже наперебой вещают о своих мнимых способностях.

        Тем не менее нет никаких серьезных оснований сомневаться в реальном 
существовании психокинеза и возможности его боевого применения.
        Но сразу стоит оговориться, людей, которые реально способны оказывать 
психокинетическое воздействие на живые организмы, настолько мало, что говорить 
о серьезном значении боевого психокинеза по меньшей мере недальновидно.
        Существует несколько экспериментально подтвержденных случаев 
дистанционного психотравмирующего воздействия, которое было настолько сильным, 
что могло привести к летальному исходу одного из участников эксперимента. При 
проведении экспериментов тот, кто осуществлял воздействие, находился на 
расстоянии нескольких кварталов от того, на кого проецировалась его сила. 
Стоило психоэнергетику сконцентрировать свои эмоции на мысли о том, что он 
сильнее своего перципиента, как тот испытывал приступы удушья, падал на пол и 
начинал физически чувствовать на себе грубое силовое воздействие. Безусловно, 
такие способности можно считать уникальными и очень интересными, независимо от 
того, каким образом их обладатель подчинил себе эти загадочные силы.
        Но как бы ни любопытно было рассуждать на интересующие самые широкие 
слои населения темы боевого применения психокинетических способностей, 
зададимся вопросом — а каков действительный практический эффект от подобного 
умения?
        В условиях современной войны эффект нулевой. Причины, надеюсь, 
объяснять не нужно, и так все понятно. В условиях спортивного поединка такое 
воздействие применить тоже крайне сложно, так как владеющие психокинезом почти 
всегда весьма немолодого возраста и спортом почему-то никто из них практически 
не увлекался, по крайней мере, не занимался им профессионально. Да и времени на 
предварительную подготовку нужно много, поэтому мгновенно мобилизовать свой 
навык в моментально возникающих и ежесекундно сменяющихся ситуациях спортивного 
поединка и тем паче в условиях бескомпромиссного уличного столкновения просто 
невозможно.
        Куда проще прибегнуть к физической силе, скорости реакции и умению 
максимально эффективно применять техническую базу рукопашного боя. Конечно, это 
вовсе не так романтично и привлекательно, по сравнению с системой мобилизации 
духовных возможностей по тибетскому или латиноамериканскому образцу. Однако 
предпочтения даже большой группы психопатизированных псевдомистиков не в 
состоянии повлиять на фактическую основу человеческого существования. Как не в 
состоянии большинство практикующих контактные системы единоборств согласиться с 
тем, что их стремление к вершинам физического и боевого совершенства якобы 
ущербно и духовно убого, по сравнению с энергетическим самокопанием, лишенных 
нормальных человеческих инстинктов приверженцев потусторонних феноменов.
        Коль ясновидение, психокинез и телепатия могут быть использованы в 
боевых и, вообще, военных целях лишь отчасти, в основном как вспомогательные 
средства, и могут оказывать лишь крайне малое влияние на достижение результата 
в сравнении с более привычными и обыденными средствами, можно сделать вывод об 
их малом значении для большинства, практикующих боевые искусства.
        Таким же исчезающе малым практическим эффектом обладает способность к 
телепортации. При всей феноменальности этого достижения его коэффициент 
полезного действия можно оценить только с помощью отрицательных величин. 
Феномен телепортации — это высшее выражение идеи избежания конфликта. Его 
предельная реализация, возможная в земных условиях, так сказать, бегство от 
проблем парапсихологическим способом.
        Недаром подобные феномены всегда связывались именно с восточными 
единоборствами, сама суть и техническая начинка которых пропитана духом 
недеяния, избегания любых способов силового регулирования и крайней 
оборонительности.
        Идея вечного бегства — скорее всего результат разложения общественного 
сознания и духовной деградации, а уж никак не маяк всеобщего согласия и 
бесконфликтного существования.
        В сознании большинства к идее вечного избегания острых моментов плотно 
пригнана идея спасителя от проблем. Причем спасителем может стать любой, кто 
возьмет на себя эту роль. Но, чтобы понравиться людям, нужно говорить только то,
 что они хотят услышать, предупреждать только о тех трудностях, которые они в 
состоянии преодолеть без усилий, и еще (это обязательно!) нужно показывать 
чудеса. Например, ходить по воде, телепортироваться или, на худой конец, гасить 
свои психоэмоциональные реакции так, чтобы окружающие на них не реагировали, 
тогда у наблюдателей сложится иллюзия вашего исчезновения. Что и говорить, ради 
общественного признания можно потратить десятки лет, главное, чтобы усилия 
окупались с лихвой.
        Все это никоим образом не имеет отношения к воинству и воинским 
практикам. Несмотря на широкое использование оккультно-парапсихологических 
феноменов различными тайными обществами, их реальное значение всегда оставалось 
за гранью понимания рядовыми последователями.
         Поскольку во главе каждого тайного общества так или иначе всегда 
находятся жрецы, то для управления рядовым контингентом они использовали именно 
те способы, которыми располагали. Как собрать людей для выполнения определенной 
социальной задачи, при этом оставшись в тени? Понятно, что создавать легальную 
политическую партию не имеет смысла, так как народ им открыто не доверяет.