няющие себе все  сферы влияния  средние классы  с
одной стороны подчеркнуто отторгают прежние порядки, а с другой - перенимают
их в  соответствии со  своими  нормами.  Со  2 -  й  половины  5 в. до  н.э.
аристократия утрачивает  первенство во всех  видах атлетики.  В выступлениях
представителей  низших классов  прослеживается явная тенденция соревноваться
там, где больше платят. Место Игрока заступает атлет-профессионал.  С  этого
же времени начинается падение популярности спортивных соревнований.
     Уже Тиртей в 7-м в. до н.э. констатировал:
     "Я не считаю достойным ни памяти доброй ни чести
     Мужа за ног быстроту или за силу в борьбе,
     Если б он даже был равен Циклопам и ростом и силой,
     Или фракийский Борей в беге был им превзойден".
     (Тирт., 9, 1-4)
     Ксенофана из Колофона  больше привлекает мудрость, нежели сила "мужей и
лошадей".   Неодобрительно  отзывается  о  тех,  кто  предпочитает  атлетику
умственной деятельности  и Платон (Гос-во,  535д)  Противопоставляя афинскую
систему  воспитания  спартанскому тренингу, Аристотель  напишет:  "...первую
роль  должно  играть  прекрасное,  а  не  дикоживотное.  Ведь  ни  волк,  ни
какой-либо  другой   дикий  зверь  не  вступил  бы  в  опасную  борьбу  ради
прекрасного,  но, скорее,  только  доблестный  муж. Однако те,  кто  слишком
ретиво направляют детей в эту сторону и оставляют их невоспитанными по части
того,  что   необходимо  для   жизни,  в   действительности  делают  из  них
ремесленников; они делают  их  полезными для  жизни  в государстве  только в
одном отношении, но и в этом отношении...хуже других". (Полит., 1338б 30-35)
     Конечно же,  с этим согласились бы и  аристократы  7-го века. Философия
Платона,  потомка  древнего царского  рода,  и  философия  воспитателя  царя
Аристотеля  -   это  золотая  осень  навсегда  уходящей  эпохи.   И  глубоко
симптоматично, что  подобного рода  отзывы о спорте  высказывались  в  конце
5-го, начале  4-го  в.в.до  н.э. С их  уникальной способностью называть вещи
своими  именами,  Платон и Аристотель,  скорее, слишком  откровенно  ставили
точки над i в столь частых  у них моральных установках, исполненных  нормами
старого доброго  прошлого.  Тогда все проявления агонистики  были  живыми, и
душою их были сокровенные религиозные переживания эллина. К началу 4-го века
до н.э. боги покинули не только игры, но и свой непосредственный дар людям -
трагедию. Нужно  было  начать собирать  камни, чтобы осознать всю  мощь этих
некогда горевших сердец и их истинную цену теперь. Самих по себе.
     "Есть два  рода  благ:  одни  -  человеческие, другие  -  божественные.
Человеческие зависят от божественных. И если какое-либо государство получает
большие блага, оно одновременно приобретает и меньшие, в противном же случае
лишается  и тех и  других.  Меньшие блага -  это те, во  главе которых стоит
здоровье,  затем идет  красота,  на третьем месте - сила в  беге и остальных
телесных  движениях,  на  четвертом  -  богатство,  но не слепое,  а зоркое,
спутник разумности. Первое же и главенствующее  из  божественных благ -  это
разумение; второе - сопутствующее ему здравое состояние души; из их смешения
с  мужеством  возникает  третье  благо -  справедливость; четвертое  благо -
мужество. Все эти блага по  своей  природе стоят впереди тех, и законодателю
следует ставить их в таком же порядке. Затем ему надлежит убедить сограждан,
что все остальные предписания  имеют в виду именно это, то есть земные блага
обращены на божественные, а все божественные блага направлены к руководящему
разуму. (Платон, Законы, 631 б-д).
     Как печально! Неужели подобного рода азбуку, а также то, что если дурак
или сумасшедший занимаются спортом, то делают это исключительно во вред себе
и окружающим, - неужели все это  нужно было объяснять олимпионику 8-го века?
Да и мог  ли участник тогдашних "Игр в садах Господних", для которого  спорт
был  молитвой, хотя бы  помыслить  о  том, что  он  тренируется ради  своего
здоровья,  или выигрыша  денег, или  ради  тупой славы, которая разлетится в
прах в сплетнях на агоре и рыбном рынке!
     Была ли мистерия  8  -  5  в.в. до н.э. чудесным сочетанием  социальных
процессов с духом великого народа, или проживанием сокровищницы бескорыстной
религии  -  не известно. Механизм смещения агонистики с  физкультуры в сферу
умозрения,  т.е. явления,  породившего  науку,  -  родную  сестру  спорта  в
эллинском понимании и  полную  его противоположность в нашем - раскрыт в 3-й
главе  книги  А.И. Зайцева.  К  сожалению,  описание  этой  лебединой  песни
возвращающегося  в  седое море острова лежит вне интересов  данной работы. В
заключение же хотелось бы подвести некоторые итоги:
     - Спорт  как исключительно соревновательный  аспект физической культуры
появился примерно в 8-м веке до н.э. в Древней Греции.
     - В отличие от  состязаний галлов или германцев,  он  представлял собой
Игру как соревнование ради соревнования.
     - Во всех его ослепительных особенностях в период общегреческих игр он,
в качестве одного из проявлений религиозно-мифологического  чувства  эллина,
был составляющей греческого религиозного ритуала .
     - Его единственным полноценным носителем была греческая аристократия.
     - С 5-4 в.в. до н.э. спорт лишается внутреннего содержания. За казалось
бы не  изменившейся целью состязаний  - обрести славу  в  превосходстве  над
соперниками - оказываются пустое тщеславие,  потребность в риске, реализации
излишков двигательной активности и желание заработать представителей средних
классов.
     -  В  этом  он  является прародителем современного спорта,  перенявшего
очень много от состязаний древних европейцев, боев  гладиаторов  и ничего от
Великого переворота в Древней Греции 8-5 в.в.