ось более тысячи 
нападающих. Одновременно по штурмовым лестницам началась атака на стены 
крепости. Возглавил ее сам командующий осаждающей группировки опытный 
полководец Гамоу Удзисато, бок о бок с которым сражались два его малолетних 
сына.

Ига-моно сражались мужественно и умело. На головы нападающим дождем сыпались 
камни и бревна, покрытые шипами. Одновременно ниндзя сами предприняли 
контратаку через подкоп (по другим сведениям, отряды ниндзя заранее укрылись в 
кустах на склоне горы), внеся сумятицу в ряды нападающих. В результате войска, 
находившиеся прямо у стен монастыря, оказались в полном окружении. При этом 
ниндзя Момода Тобэй и Ёкояма Дзинсукэ спустились до самого подножия горы и 
отсекли головы обоим сыновьям Гамоу. Когда ниндзя с боевым кличем устремились 
на врага с короткими мечами в руках, штурмовые отряды обратились в бегство. И 
только вступление в бой свежих резервов спасло их от полного разгрома. В 
награду за героизм, проявленный в этом бою, 7 бойцов из Ига получили прозвище 
«7 копий с горы Хидзи-яма»: Момода Тобэй, Ёкояма Дзинсукэ, Фукукита Сёгэн, Мори 
Сиродзаэмон, Матии Киёбэй, Ямада Кансиро и еще один ниндзя, имя которого 
история не сохранила.

На военном совете предводителей госи, на котором присутствовали и «7 копий с 
горы Хидзи-яма», было решено ночью сделать вылазку против авангарда вражеской 
армии, которым командовал Цуцуи Дзюнкэй. Планировалось ворваться в лагерь 
противника и убить Дзюнкэя, который прославился особой жестокостью по отношению 
к Ига-моно – он вырезал це-ликом семьи, сжигал дотла деревни, пойманных ниндзя 
варил в течение нескольких дней на медленном огне, лично рубил руки и ноги.

Ниндзя понимали, что убийство Цуцуи не сможет изменить ход кампании в их пользу 
– в лагере Оды было еще немало военачальников, но рассчитывали посеять панику и 
страх в рядах осаждавших.

… Воины Цуцуи спокойно спали, лишь дозорные были начеку и зорко всматривались в 
ночную тьму. Внезапно тишина была словно взорвана, со всех сторон на лагерь 
посыпались стрелы. «Иранки» рассказывает: «Казалось, они летели со всех сторон, 
снизу и сверху. Поднялся странный шум, будто закипает вода в чайнике, и, как 
можно было ожидать, в лагере многие мудрые, опытные и смелые воины не имели 
времени даже, чтобы надеть свои доспехи и затянуть их на поясе, они хватали 
мечи и пики, с поспешностью сбегали вниз и стояли там с отчаянной 
безнадежностью, непрестанно сражаясь».

Неожиданно, как это часто бывает в предгорьях, налетел порывистый ветер и 
загасил факела, освещавшие лагерь. В темноте самураи Цуцуи пришли в полное 
смятение и в отчаянии принялись рубить направо и налево, надеясь поразить 
невидимых убийц. Панический страх охватил их – они не понимали: то ли враг 
окружил их со всех сторон, то ли нападает лишь с одной стороны. Да и где он – 
этот противник? Никого не было видно, лишь какие-то тени выныривали из темноты, 
наносили разящие удары короткими мечами и тотчас исчезали из поля зрения. Со 
всех сторон продолжали лететь стрелы. Боевые кони, отвязавшись от коновязи, 
носились по лагерю, сбивая воинов с ног. И тут произошло то, что уже когда-то 
было с войсками Нобуо, – воины, окончательно смешавшись, начали по ошибке 
убивать друг 
друга!
Ниндзя же, напротив, чувствовали себя во время этого кошмарного боя как рыба в 
воде. Они прекрасно ориентировались в темноте, опознавали друг друга при помощи 
особых паролей и неприметных меток на одежде.

Меньше чем через час все было кончено. Лагерь Цуцуи был полностью разгромлен, 
палатки повалены, кругом валялись окровавленные трупы без голов и с 
подрезанными подколенными жилами – именно эти уязвимые точки поражали «ночные 
дьяволы». Однако, хитрому Цуцуи удалось ускользнуть – он предпочитал не 
ноче-вать в лагере и всегда проводил ночи в отдельном биваке вдалеке от 
монастыря.

На фоне отдельных успехов госи из Ига, все яснее становилось, что победа в 
конце концов останется за многократно превосходящими силами врага. Через неделю 
после начала вторжения почти вся провинция лежала в дымящихся руинах. В центре 
Ига еще держался один лишь монастырь Каннон-дзи.

На него было направлено главное острие атаки армии Нобунаги. Сюда стягивалось 
все больше и больше войск, пока их численность не достигла 30000 воинов. Судьба 
главного оплота госи Ига была предрешена.

Полководцы Нобунаги понимали, что штурм Каннон-дзи может стоить очень дорого, 
так как ниндзя были полны решимости драться до конца. Как сообщает «Иранки», в 
последний день обороны монастыря Каннон-дзи «лица [его защитников] напоминали 
деревянного Будду» – столь велико было их мужество и бесстрашие. И тогда 2 
главных военачаль-ника Оды, Цуцуи Дзюнкэй и Гамоу Удзисато предложили поджечь 
монастырь. Сотни смоляных «огненных бомб» градом посыпались через стены 
крепости. Начался грандиозный пожар, сухая погода и сильный ветер 
способствовали тому, что огонь запылал по всему монастырю. Воды внутри него 
почти не осталось, и тушить пожары было нечем. Дым окутал гору Хидзи-яма.

Точно так же были преданы огню и все другие, более мелкие замки и монастыри 
ниндзя. Но никто из госи наружу не выш