лаза Хиросэ 
засветились ярким светом. Старые надежды поднялись в моей груди, а Шеп 
продолжал рассказывать обо мне. 

Хиросэ спросил, слышали ли мы о "ниндзюцу" - "искусстве терпеливых". Я слышал. 
Ниндзюцу - это секретное искусство, с которым были знакомы очень узкие круги 
самураев до и во время эпохи Токугава. Они могли переходить пешком реки, 
используя плывущие куски дерева, пройти 150км в день, перелезать через 
семиметровые стены и делать другие непосильные для обыкновенного человека трюки.
 

Хиросэ улыбался когда я говорил это, и кивал головой до окончания моего 
рассказа. 

"То, что вы говорите - правда", - сказал он, - "но видели ли вы когда-нибудь 
мастера ниндзюцу?" 

Я вздохнул и сказал, что не видел, хотя слышал что как будто несколько мастеров 
еще живы, но мне не удалось никого найти. Добавил, что многое отдал бы, чтобы 
поговорить с мастером ниндзюцу. 

На это Хиросэ ответил: "Не надо ничего давать. Мистер Лейси заработал вам 
демонстрацию. Я, как вы правильно заметили, один из тех немногих мастеров, 
которые еще живы. Могли бы вы прийти по этому адресу в следующий вторник, в 
семь часов вечера?" И он дал каждому из нас по визитной карточке. 

Можете быть уверены, что в назначенное время мы уже снимали туфли у входа в 
роскошный дом. 

Чай принесла служанка в кимоно. Она вышла, и мы остались втроем. Без дальнейших 
вступлений Хиросэ начал рассказ о ниндзюцу. Он рассказал о его происхождении и 
истории. Возникнув до Токугавы из военной необходимости для самураев оно 
процветало, потом (в мирное время) начало терять свое значение, а с появлением 
современного оружия стало отмирать. Хиросэ быстро изложил философские принципы, 
базирующиеся на буддизме и даосизме, и перешел к практике. 

"Мастер ниндзюцу", - сказал он, - "должен уметь ходить бесшумно, дольше и 
быстрее, прыгать выше, драться лучше, прятаться легче и убегать быстрее, чем 
другие самураи. Тренировка бойцов была более тяжелой, чем что-либо в мире. В 
течение многих лет нужно было почти каждую минуту использовать для подготовки 
тела". 

Хиросэ попросил меня выкрутить его запястье. Я сделал захват и начал сжимать. С 
щелчком он вывихнул свой лучезапястный сустав. Я держал его, но это было все 
равно что держать мягкую скатерть. Нельзя ведь вывихнуть сустав который уже 
вывихнут! То же самое он проделал с локтем, плечом, коленом, ступней. Короче 
говоря, это был человек которому нельзя сделать болевой прием. 

Тогда он попросил, чтобы его связали. Я знал уникальные способы, так как 
несколько лет назад две недели провел в Чэнду, в Китае, с большим мастером по 
связыванию. Он мог выкрутиться из любых узлов, в которые его запутывали, а вас 
связал бы так, что можно было бы шевелить только глазами. Я связал Хиросэ одним 
из тех методов, когда любая попытка освободить руку или ногу ведет к тому, что 
можно задушить себя. Через тридцать секунд Хиросэ уже стоял, улыбаясь. 

И все же он сделал мне комплимент: "Где", - спросил он, - "вы обучились этому?" 


Я пояснил. Он кивнул, сказав, что это очень хороший способ связывания. 
Подумалось, что если его просто связать, то он бы развязался моментально! 

После этого Хиросэ предложил мне душить его сзади. Я был очень силен в 
"симэ-вадза" в дзюдо; только два или три японца могли составить мне конкуренцию.
 И вот Хиросэ бросил мне вызов. 

Сделал хадака-дзимэ; он поник. Опять аналогия со скатертью. Я продолжал душить, 
пока не убедился, что он потерял сознание. Освободив его я отступил назад, 
чтобы тело рухнуло, но оно не рухнуло! Оно, то есть он, стоял на месте и 
улыбался. 

"Это все?" - спросил он. 

Я был воистину потрясен. Он не дал никакого объяснения, а сразу перешел к 
следующей демонстрации. 

Зашел ассистент, одетый в хакама, неся кусок дерева (45ч15ч10см) и японский меч.
 Ассистент и Шеп держали дерево, а Хиросэ одним быстрым движением разрубил его 
мечом. 

Отдавая меч ассистенту он повернулся ко мне. 

"Это было просто чтобы показать остроту меча, а не мое умение с ним обращаться 
- в этом у меня особых способностей нет. А теперь смотрите. Путем концентрации 
я буду выделять отдельные части своего тела так, что меч не сможет пройти 
сквозь кожу". 

Он стоял торжественно, но вполне расслабленно. Помощник с мечом был рядом. 
Наконец Хиросэ указал на свой правый бицепс левым указательны