пении. Сама королева могла засыпать лишь под музыку Глэсс, а монахи нередко 
приглашали ее спеть в утешение умирающим рыцарям. Немало достойных юношей 
искали ее руки, невзирая на ее бедность, но Глэсс всем претендентам давала 
вежливый, но твердый отказ. Еще в детские годы общая судьба сирот связала ее с 
Тигмолем, и сердце ее принадлежало только ему. Когда бастард вернулся из похода,
 то подарил своего удивительного коня своей возлюбленной. И никто, кроме них 
двоих, не мог сесть в седло удивительного скакуна. С появлением коня Глэсс 
словно наполнилась новыми впечатлениями. Из уст ее полились песни и мелодии, 
которых никогда раньше не слышали. Однажды девушка призналась рыцарю, что конь 
сопровождает ее в сновидениях и отвозит в далекие чужеземные края. Тигмоль 
усомнился в этом, но Глэсс описала ему местность, в которой он сражался с 
сарацинами. Конь воистину оказался непростым, и его привязанность к своей 
госпоже могла вполне соперничать с чувствами самого рыцаря. 

Принц Рильд заинтересовался жизнью своего брата. Слава храброго рыцаря, 
благосклонность фрейлины, песни трубадуров, редкий конь — все это посеяло 
зависть. В злую игру решил вовлечь принц Тигмоля. Однажды, отослав рыцаря с 
поручением, принц объявил о турнире, призом которого должна была стать рука 
Глэсс. Вернувшегося рыцаря принц попросил просто выступить на турнире, не 
разъясняя сути дела. Одно условие было поставлено Тигмолю. Он не должен был 
снимать шлема и объявлять свое имя в случае победы. 

Семерых противников выбил рыцарь из седла. Восьмой выехал на ристалище в таких 
же доспехах, какие были на Тигмоле. Под броней и парадной попоной, закрывавшей 
коня, трудно было распознать и арабского скакуна, принадлежавшего бастарду, ибо 
кони были одной масти. 

Вот за гремел и трубы герольдов, и последний противник был сброшен на землю. Не 
видя больше никого, кто готов был скрестить копья, Тигмоль тронул коня и 
покинул поле, не подняв забрала. Только на следующий день он узнал, что никто 
не расходился после турнира, дожидаясь победителя. Под самый вечер на Ристалище 
въехал рыцарь-двойник и снял шлем. Это оказался принц Рильд. Его наградой стала 
Глэсс. В один вечер жестокий обман лишил Тигмоля невесты. 

Самому бастарду тут же было приказано покинуть двор и не приближаться к нему 
менее чем на десять миль до особого повеления принца Рильда. За ослушание ему 
угрожала позорная казнь. 

Меж тем во дворце готовились к свадьбе и коронации Рильда. Увы, Глэсс захворала,
 и свадьбу отложили. Еще через какое-то время пришло известие, что избранница 
Рильда скончалась. Тигмоль ушел на берег моря и стал думать, как ему свести 
счеты с жизнью. На закате дня облачко пыли поднялось на дороге, и через 
несколько минут перед рыцарем предстал его благородный конь. Привязанная к 
седлу, на нем покоилась мертвая Глэсс. В руках ее было короткое письмо: «Я не 
ушла и буду всегда с тобой, но только конь поможет найти тебе дорогу ко мне. 
Твоя любящая Глэсс». И когда солнце закатилось за горизонт, благородный скакун 
вместе с девушкой ускакал от рыцаря. 

Прошло немало дней, прежде чем он вернулся. Их дружба окрепла, и они уже не 
могли обходиться друг без друга. Теперь Тигмоль полностью поверил в чудесные 
силы коня. В сновидениях они достигали Святой земли и однажды в ночь Рождества 
оказались у Вифлеемских яслей. Какая-то незримая стена мешала коню преодолеть 
последние шаги и приблизиться к заветному месту, но также и рыцарь один не смел 
подойти ближе, чтобы поклониться Спасителю Мира. И вот, только вместе, слившись 
в едином порыве любви и устремлений, они смогли принять участие в празднике 
Света. Какова была мольба рыцаря и коня Божественному Младенцу, можно было 
догадаться. Снова радость и покой сияли на челе рыцаря, а конь его танцевал, 
гарцуя в бледных лучах народившегося месяца. 

Они вернулись обновленными и исполненными неземной любви и света. Народ 
собирался толпами, чтобы лишь взглянуть или дотронуться до них. Королева 
скончалась в утро их появления в столице. Принц Рильд бросил трон и бежал из 
страны, опасаясь расплаты за свое коварство, хотя никто не угрожал ему. 

Всего день видели Тигмоля и его белоснежного коня, а затем они исчезли. Если 
верить песням трубадуров, то и конь, и рыцарь нашли тайную обитель у берега 
моря, где их ждала не мертвая, а живая Глэсс. Но в то же время в окрестностях 
королевства появилось удивительное животное — волшебный Единорог. Прекрасное и 
грозное существо, словно высеченное и отшлифованное из белоснежного мрамора, 
оно было исполнено неземной чистоты и священной грации. Сам воздух вокруг него 
сгущался в огромные, прозрачные кристаллы, заставляющие цветы и травы 
разгораться ярчайшими красками. В такт с цоканьем копыт, задевающих камни, они 
ударялись друг о друга едва зримыми гранями, и от этого рождались дивные звоны 
иных пространств. И, как сгущенный луч серебряной осенней луны, посреди лба 
животного красовался витой у основания рог. И не страх внушал его сверкающий 
белизной конец, но казался он королевским скипетром властителя великих и 
светлых сил природы. В минуты напасти, в борьбе за справедливость, защищая 
слабых и поддерживая веру, на рыцарских турнирах и трудных дорогах жизни вдруг 
возникал из неведомого мира Единорог. Слившиеся воедино, Рыцарь и Конь вступали 
в бой и всегда побеждали. Но кто мог засвидетельствовать, что это не легенда,