и их на них 

— Знаешь, Кайя, мне кажется, я никого в жизни не любил, кроме тебя. Ведь те, 
кому я дарил сердце, всегда чем-то напоминали тебя. Но те женщины уходили, а ты 
одна оставалась в моей душе! 

— Наверное, так же как ты в моей, — отвечала Кайя. 

— Послушай, а я ведь так и не знаю, кто ты! — воскликнул вдруг Бламин. — Я 
думаю, ты — душа дерева, что растет под окном. Разве это не так? 

— Немножко так, — ответила девушка, — только липа эта выросла на могиле той, 
которая некогда была человеком. 

— И ты на нее похожа? 

— Может быть, а может, ее душа соединилась с деревом, и получилась я, — 
ответила Кайя. 

На следующий день она пришла раньше обычного. 

— Наш вчерашний разговор навел меня на одну мысль, — сказала девушка. 

— Какую? — спросил Бламин. 

— Твое здоровье все хуже. Ты едва встаешь с постели. Твоя жизнь может очень 
скоро оборваться, и надо спешить. 

— А что я могу сделать? 

—Давай попробуем обменяться телами. День человеческой жизни стоит месяца жизни 
дерева, — ответила Кайя. — Самое главное — выиграть время. И еще, в твое тело 
войдут не только силы растений, но и иная душа. Кто знает, может, болезнь 
отступит передо мной, и ты вернешься в свое исцеленное тело. 

— Но как это сделать, Кайя? — воскликнул Бламин. 

— Спроси своего доктора, — ответила она. — Мне кажется, он не зря тебя так 
много расспрашивает. Верно, он знает и может гораздо больше, чем показывает. 

И когда Бламин рассказал о предложении Кайи доктору, тот ничуть не растерялся. 

— Главное, чтобы вы, мой милый, вдруг не раздумали верить своей грезе, 
обозначив ее как галлюцинацию. Спойте вместе песню деревьев, держась за руки и 
не раскрывая глаз, в ночь полнолуния. 

— Но я не знаю ее, — сказал Бламин. 

— Твое дерево вспомнит, да и я помогу вам. Я буду играть, а вы петь. И так 
случилось, как они хотели. 

В ночь полнолуния Бламин с трудом добрался до дерева и обнял его за ствол. 
Через какое-то время он почувствовал, как его рук коснулись прохладные ладо-ни 
Кайи. Из раскрытого окна его комнаты раздались тихие звуки рояля. Они запели, и 
старинная мелодия словно сама рождалась в душе Бламина. 

Наутро высохшая сгорбленная старуха с огромной опухолью на груди лежала в 
постели вместо Бламина. Доктор устало смотрел на нее и молчал. 

— Да, пожалуй, стоит предупредить ваших знакомых, что вы не хотите никого 
видеть. Пищу для вас можно оставлять в гостиной. 

Шли дни. Уродливое больное существо быстро менялось. Горб вскоре исчез, спина 
выпрямилась, опухоль рассасывалась. Морщины таяли, и их место заняла нежная, 
как у ребенка, кожа. Не прошло и полугода, как прелестная Кайя во всем цвете 
своей красоты и юности скользила по комнатам дома. Что касается Бламина, то 
теперь он в облике воздушной грезы являлся по ночам к своей возлюбленной и вел 
с ней долгие беседы. Однако их радость вскоре омрачилась, На старой липе 
образовался страшный нарост, который разъедал дерево с неумолимостью рока. 

— Что делать?—опять в ужасе спрашивал Бламин. —Судьба побеждает нас. 

— Вернемся в прежние тела, и если суждено кому-то умереть, пусть умру я, - 
сказала Кайя. 

— Нет, этому не бывать! Я умру, зная, что тебя не станет, — воскликнул Бламин 

— Но я так же люблю тебя и не смогу без тебя жить, — отвечала она. В тревоге 
они снова обратились к доктору.