множество вещей, которых он раньше боялся, перестанут внушать опасения. Он 
усвоит совершенно новый взгляд на жизнь. Прежде он, может быть, робко приступал 
к тому или иному делу. Он говорил себе; о, у меня не хватит сил сделать это так,
 как я бы хотел. Теперь ему больше не приходит эта мысль, но приходит 
совершенно иная. А именно, отныне он говорит себе: я соберу всю мою силу, чтобы 
исполнить мое дело самым лучшим образом, как я только могу. И он подавляет ту 
мысль, которая может сделать его нерешительным. Ибо он знает, что именно 
нерешительность может повлечь за собой худшее исполнение его дела, и во всяком 
случае эта нерешительность отнюдь не поможет ему сделать лучше то, что ему 
предстоит сделать. И таким образом в жизнепонимание ученика проникают одна за 
другой мысли, которые действуют плодотворно и благоприятно на его жизнь. Они 
заступают место тех, которые действовали на него задерживающим и ослабляющим 
образом. Твердым и уверенным ходом начинает он вести свой жизненный корабль 
посреди волн жизни, между тем как прежде эти волны швыряли его из стороны в 
сторону.
 Этот покой и эта уверенность оказывают в свою очередь, действие и на все 
существо человека. Благодаря им растет и внутренний человек. А вместе с ним 
растут те внутренние способности, которые приводят к высшим познаниям. Ибо 
благодаря своим, сделанным в этом направлении успехам, ученик постепенно 
достигает того, что он сам начинает определять, как должны влиять на него 
впечатления внешнего мира. Он слышит, например, какое-нибудь слово, который 
другой хочет оскорбить его или раздражить. До своего ученичества он бы и 
оскорбился и раздражился. Теперь же, вступив на путь ученичества, он в силах 
отнять у слова его оскорбляющее или раздражающее жало, прежде, чем оно найдет 
путь внутрь его. Или вот другой пример. Человек легко теряет терпение. Он 
вступает на путь ученичества. В минуты своего покоя он так сильно проникается 
чувством бесцельности всякого нетерпения, что с тех пор при каждом переживаемом 
им нетерпении в нем тотчас же возникает это чувство. Готовое уже вспыхнуть 
нетерпение исчезает, и время, которое иначе было бы потеряно на представления 
вызываемые нетерпением, теперь может быть наполнено каким-нибудь полезным 
наблюдением, сделанным во время ожидания.
 Теперь нужно представить себе все значение сказанного. Вспомним, что "высший 
человек" в человеке находится в непрестанном развитии. Но только описанные 
покой и уверенность дают ему возможность закономерного развития. Волны внешней 
жизни со всех сторон теснят внутреннего человека, если не сам человек владеет 
этой жизнью, а она владеет им. Такой человек подобен растению, которое 
принуждено развиваться в расщелине скалы. Оно чахнет до тех пор, пока ему не 
создадут простора. Но внутреннему человеку никакие внешние силы не могут 
создать простора. Это может сделать только внутренний покой, вызываемый им в 
своей душе. Внешние обстоятельства могут изменить только его внешнее жизненное 
положение; пробудить в нем духовного человека они не смогут никогда. - В самом 
себе должен ученик породить нового, высшего человека.
 Этот "высший человек" становится тогда "внутренним повелителем", который 
уверенной рукой направляет обстоятельства внешнего человека. Пока одерживает 
вверх и руководит внешний человек, этот "внутренний" остается его рабом и не 
может поэтому развернуть своих сил. Если не от меня самого, а от чего-либо 
другого зависит, раздражаюсь ли я или нет, то я не господин сам себе, или - 
лучше сказать - я еще не нашел "повелителя во мне". Я должен развить в себе 
способность допускать до себя впечатления внешнего мира только мной самим 
определяемым образом; только тогда могу я стать учеником на пути тайноведения. 
- И только в той мере, в какой ученик серьезно ищет этой силы, может он прийти 
к цели. Дело не в том, как далеко успеет он уйти за какое-нибудь определенное 
время, но только в том, чтобы он серьезно искал. Бывало, что иные годами 
напрягали свои силы, не видя в себе заметного успеха; Но из тех, которые не 
отчаивались, оставались непоколебимыми, многие потом совсем внезапно достигали 
"внутренней победы".
 Конечно, во многих жизненных положениях необходима большая сила, дабы создать 
в себе мгновения внутреннего покоя. Но чем больше требуется сила, тем 
значительнее и достижение. В ученичестве все зависит от того, чтобы со всей 
энергией, с внутренней правдивостью и полной искренностью мочь стоять перед 
самим собой, со всеми действиями и поступками, как совершенно посторонний 
человек.
 Но этим рождением своего собственного высшего человека характеризуется только 
одна сторона внутренней деятельности ученика. К нему должно присоединиться еще 
нечто другое. Если даже человек и стоит перед самим собой как посторонний, он 
все же рассматривает самого себя; он смотрит на переживания и действия, с 
которыми он сросся благодаря особому жизненному положению. Он должен 
переступить эти пределы. Он должен подняться до чисто человеческого, не 
имеющего ничего общего с его особым положением. Он должен перейти к 
рассмотрению таких вещей, которые все же продолжали бы касаться его, как 
человека, хотя бы он находился в совсем других условиях и в совсем другом 
жизненном положении. Благодаря этому в нем оживает нечто, возвышающееся над 
личным. Он направляет взор на более высокие миры, чем те, с которыми связывает 
его повседневность. И вместе с тем человек начинает чувствовать и переживать, 
что он сам принадлежит к этим высшим мирам. Это миры, о которых его чувство, 
его повседневные занятия ничего не могут сказать ему. Так впервые переносит он 
центр своего существа внутрь себя. Он прислушивается внутри себя к голосам, 
говорящим к нему в мгновения покоя; он вступает внутри себя в общение с 
духовным миром. Он отрешен от повседневности. Шум этой повседневности умолк для 
него. Вокруг него стало тихо. Он отстраняет от себя все окружающее; он