богов. Жертвоприношения и гадания были объявлены неотъемлемой частью  
государственной религии.
	В 362 году Юлиан выступил в поход против Персии - единственной  державы, много 
веков сопротивлявшейся римскому господству. Антиохии он  достиг в конце июля, в 
день ритуального оплакивания Адониса. Это  совпадение было сочтено дурным 
предзнаменованием. В Месопотамии Юлиан  посетил храм лунной богини и после 
таинственных ночных обрядов повелел  наглухо заложить камнями двери храма 
"вплоть до своего возвращения". Персидская война оказалась неудачной. 
Смертельно раненый, Юлиан  обратился к своим наперсникам с прощальными словами, 
заявив, что  всегда был уверен в превосходстве души над телом. Чувствуя, что  
слишком ослабел духом и опасаясь совершить роковую для империи ошибку,  Юлиан 
отказался назначить преемника. Испуская дух, он прошептал:  "Зачем оплакивать 
душу, которая вот-вот присоединится к сонму звездных  гениев?"

	В своих сочинениях Юлиан выказал себя истинным неоплатоником и  почитателем 
Ямвлиха, которого он превозносит в "Гимне к  владыке-Солнцу". В этом гимне 
содержится множество астрологических  идей. Планеты - это зримые боги; а Солнце,
 величайшая из планет, - это  связующее звено между видимым и умопостигаемым 
мирами. За сияющим  солнечным диском скрыт "великий невидимый" - первопричина 
всего  сущего, первопринцип, воздействующий на мир посредством эманаций. Солнце 
- главное из воплощение этого первопринципа(. "Учение  Аристотеля, - пишет 
Юлиан, - остается неполным, пока его не объединить  с учением Платона, но даже 
и этого недостаточно; их следует  согласовать с откровениями, которые 
ниспослали людям боги". Юлиан  мечтал вдохнуть новую жизнь в греческую 
философию с помощью  неоплатонизма. Как и положено приверженцу неоплатонической 
школы, он  верил, что душа человека заключена в теле во искупление греха. 
Материя - это зло, и от нее следует освободиться. Вынужденная связь с грубым  
телом оскорбительна для души. Познание Бога достигается в  экстатическом опыте, 
в вакхическом буйстве, свидетелем которого может  стать лишь посвященный. Мир 
имеет троичное устройство: он состоит из  материи, планет, не оскверненных 
несовершенством, и верховного бога,  непостижимого разумом.
  	Главной заботой Юлиана было прославление его излюбленного  божества - Солнца.
 Пропагандируемый им культ сияющего подателя жизни  уходит корнями в восточные 
учения, прежде всего в зороастризм -  религию света. Юлиан поклонялся 
солнечному богу под именами Митры  (бога-посредника) и Гелиоса, царя всего 
сущего, который "наполняет  небеса столькими богами, скольких способен объять 
своим умом"(. В  этот гигантский пантеон включались все боги всех религий, и 
каждый из  был манифестацией силы и милости Гелиоса. Свое повествование о  
владыке-Солнце Юлиан завершает такими восторженными словами:   

	Да ниспошлют мне боги счастье много раз пировать на священном  пиру, и пусть 
бог солнца, царь вселенной - тот, кто шествует через  вечность от животворной 
субстанции добра, кто, пребывая среди  умопостигаемых богов, наполняет их 
гармонией и красотой, плодотворной  субстанцией, совершенным разумом, и 
беспрестанно и бесконечно оделяет  их всеми благами, - пусть он благословит 
меня. Молю тебя, о солнце,  царь всего сущего, ради верности моей будь милостив 
ко мне и даруй мне  счастливую жизнь, твердый разум, божественный ум и, наконец,
 в  желанный миг, безмятежное освобождение от жизни, и дозволь мне взойти  и 
пребыть рядом с ним, - если возможно, то во веки веков, а если не  достанет для 
этого моих заслуг, то хотя бы на многие блаженные годы(.
  
	Юлиан был далеко не единственным пропагандистом солнечного  культа. 
Аналогичные верования наверняка пользовались популярностью в  Риме и, 
по-видимому, обусловили распространение митраистского культа в  Европе. 
Поклонение солнцу было тесно связано с культом Митры. Жрецы  этой восточной 
религии допускали также существование связей между  митраизмом и христианством. 
Об этом свидетельствует святой Августин. "Помню, - пишет он, - жрецы этого, в 
колпаке [т.е. Митры, носившего  фригийский колпак], одно время поговаривали: 
"Наш-то, что в колпаке, -  он и сам христианин""(*. А первый христианский 
император, Константин  Великий, еще долгое время после обращения в христианство 
продолжал  чеканить на самых ходовых монетах изображение солнца с надписью:  
"Солнцу Непобедимому, хранителю моему"( .
	Религия Юлиана опиралась на древние восточные верования. Она  наводит на 
воспоминания о древнейшей из известных нам монотеистических  религий - о культе 
Эхнатона, древнеегипетского фараона, который за  тринадцать сотен лет до 
Рождества Христова также уверовал в верховное  божество, чьей эмблемой был 
солнечный диск.
    
	Гибель языческой магии.
  
	"...объявите, что великий Пан умер" (приписывается Плутарху).
  
	Несмотря на все усилия Юлиана, еще до конца IV века христианство  одержало 
победу над языческими культами и входившими в них магическими  обрядами. Юлиан 
умер в 363-м году, а его преемник Иовиан - в  следующем, 364-м. Соправителями 
восточной и западной частей империи  стали Валент и Валентиниан. При Валенте 
языческая оппозиция все еще  была сильна: опорой языческого культа служили 
труды Плотина и учение  Ямвлиха, у которого трезвомыслие странным образом 
сочеталось с  восторженностью и пристрастием к чудесам. Пламя язычества все еще 
 теплилось под пеплом сожженных храмов, священных рощ и кумиров. Правда, многие