Раушнинг, как и многие другие наблюдатели, не связал расовую доктрину 
с общей системой Гербигера. Но они, безусловно, определенным образом связаны. 
Расовая доктрина составляет часть нацистского эзотеризма, и мы увидим его 
другие аспекты. Был расизм пропагандистский, он описан историками и осужден 
выражающей общественное мнение официальной юриспруденции. Но был и другой 
расизм, более глубокий и куда более ужасный. Он остался непонятым историками и 
народами, и между этим расизмом с одной стороны, и его жертвами и судьями - с 
другой, не могло быть общего языка. Вот как он выглядел. 
         В этот земной и космический период, где мы находимся в ожидании нового 
цикла, который определит на Земле новые мутации, пересортировку пород и 
возвращение к великану-магу, человеку-богу, - в этот период на земном шаре 
существуют породы людей, возникшие в различные фазы вторичной, третичной и 
четвертичной эпох. Были фазы восхождений и фазы падений. Некоторые, периоды 
отмечены печатью вырождения, другие же являются провозвестниками будущего, 
несут в себе его зародыш. Люди не одинаковы, поскольку они - не потомки 
великанов. Они появились после создания великанов, которые, в свою очередь, 
были тоже созданы мутацией. Но и это среднее человечество тоже не принадлежит к 
одной-единственной породе. Есть настоящее человечество, призванное пережить 
будущий цикл и одаренное психическими органами, нужными ему для того, чтобы 
играть свою роль в уравновешивании космических сил, и предназначенное для 
эпопеи с Высшими Неизвестными будущего. И есть другое человечество - это люди 
только по внешнему виду, не заслуживающие этого названия, которые родились на 
Земле в низкие и темные эпохи. когда после крушения спутника огромные части 
земного шара были только сплошной пустынной лужей. Они, несомненно, были 
созданы вместе с ползучими и мерзкими существами, выражавшими жизнь падших. 
Цыгане, негры и евреи - не люди в действительном смысле слова. Родившиеся после 
падения третьей луны в результате неожиданной мутации, как и в связи со 
злосчастными "перебоями" жизненной силы, в порядке наказания, эти "новые" 
создания (в особенности, евреи) подражают человеку и ревнуют его, но не 
принадлежат к его породе. "Они так же далеки от нас, как породы животных от 
подлинной человеческой породы", - так буквально сказал Гитлер ужаснувшемуся 
Раушнингу, обнаружившему внезапно у фюрера еще более безумное видение, чем у 
Розенберга и всех теоретиков расизма. "Это не значит, - уточнил Гитлер, - что я 
называю еврея животным. Евреи гораздо дальше от животного, чем мы". Поэтому 
уничтожить еврея - вовсе не значит совершить преступление против человечества: 
евреи не являются частью человечества. "Это - существо, чуждое естественному 
порядку". 
         Именно поэтому некоторые заседания суда в Нюрнберге были лишены смысла.
 Судьи не могли вести никакого диалога с теми, кто был ответствен за 
преступления, и которые к тому же по большей части исчезли, оставив на скамье 
подсудимых лишь исполнителей. Два мира присутствовали там, не соприкасаясь друг 
с другом. Это было все равно что пытаться судить марсиан, исходя из основ 
человеческой цивилизации. Это и были марсиане. Они принадлежали к миру, 
отделенному от нашего, известного нам на протяжении шести или семи веков. 
Цивилизация, полностью отличная от того, что принято называть цивилизацией, 
упрочилась в Германии за несколько лет, а мы и не отдавали себе в этом отчета. 
Ее инициаторы не имели в основном никакой интеллектуальной, моральной или 
духовной связи с нами. Помимо внешних форм, они в остальном были нам так же 
чужды, как аборигены' Австралии (в действительности те гораздо ближе). 
Нюрнбергские судьи старались не замечать, что они столкнулись с этой 
реальностью. В известной мере речь и в самом деле шла о том, чтобы набросить 
покрывало на эту реальность, чтобы она исчезла под ним, как при фокусе 
иллюзиониста. Речь шла о поддержании постоянства и универсальности 
гуманистической картезианской цивилизации, и требовалось лишь, чтобы обвиняемые 
добровольно или силой были включены в эту систему. Это было необходимо. Речь 
шла о поддержании в равновесии западного сознания. Понятно, что мы и не думаем 
отрицать благодетельность Нюрнбергского трибунала. Мы лишь делаем раскопки для 
нескольких любителей, умудренных опытом и снабженных масками. 
         Наш ум отказывается допустить, что нацистская Германия воплотила 
цивилизацию, не имеющую ничего общего с нашей. Именно это, и ничто иное, 
оправдывает последнюю войну, одну из немногих, известных нам в истории, где 
ставка действительно была крайне существенной. Должно было восторжествовать 
одно из двух пониманий человека, Неба и Земли - гуманистическое или магическое. 
Сосуществование было невозможным, в то время как легко себе представить 
сосуществующими марксизм и либерализм: они покоятся на одном и том же основании,
 они принадлежат к одному и тому же миру. Но мир Коперника - это не мир 
Плотина; они противостоят друг другу в самой своей основе, и это верно не 
только в плане теоретическом, но и в плане социальной, духовной, 
интеллектуальной, эмоциональной жизни. 
         Сохранившееся у нас детское воспоминание о различии между 
"цивилизованным человеком" и тем, кто им не является, мешает нам сделать 
страшное допущение, что за Рейном в кратчайший срок могла возникнуть иная 
цивилизация. Чтобы почувствовать это, нам нужны головные уборы из перьев, 
тамтамы, хижины. Но гораздо легче было бы сделать "цивилизованным" колдуна 
племени банту, чем связать с нашим гуманизмом Гитлера, Гаусхофера или Гербигера.
 Однако германская техника, германская наука, германская организация, сравнимые 
с нашими, скрывали от нас эту точку зрения. Потрясающая новизна нацистской 
Германии в том, что магическая мысль впервые взяла себе в помощники науку и 
технику. 
         Интеллигенты, поносящие нашу цивилизацию и обращающиеся к духу древних