сосредоточиваясь на процессе изготовления в своем уме нужной фразы.
Второй, импрессивный, вариант внешнего выражения возникает в случае, когда 
внимание человека сосредоточено, наоборот, преимущественно на внешнем мире 
(экстрафил с такой акцентуацией называется экстра-экстрафилом), и человеку 
важно, чтобы его трансляция произвела на внешний мир нужное воздействие - 
такова мать, энергично внушающая своему сыну, как тот должен вести себя в ее 
отсутствие: в данном случае матери важен не столько сам по себе факт внешнего 
выражения своих инструкций, сколько то, чтобы они дошли до внешнего адресата 
(сына) и возымел на него должное действие. На языке субличностей мы говорим о 
экспрессивном "я" и импрессивном "я".
Таким образом, экспрессивное и импрессивное состояния сознания различаются по 
своим субъективным мотивировкам: в случае активности экспрессивного "я" человек 
чувствует внутреннюю необходимость переправить внутренний объект или энергию во 
внешний мир: человек как бы переполняется этим объектом или энергией, они 
буквально просятся (рвутся) наружу, и он, уступая этому внутреннему по 
происхождению импульсу, его реализует, то есть отправляет объект во внешний мир,
 порой очень мало интересуясь, куда он попадет и насколько там востребован. 
Позиция писателя-экстра-интрофила может быть такой: "Я пишу свои книги для тех, 
кому они созвучны, а остальных просьба не беспокоиться"; экстра-интрофильные 
(порой даже анти-экстрафильные) взгляды на художественное творчество можно 
найти у О. Уайльда и И. Бродского. Такому писателю важно написать рукопись, ну 
в крайнем случае отдать ее кому-то - а ее дальнейшая судьба его не волнует; для 
него главное - избавление от внутренней тяжести, от переполнения внутренним 
содержанием и силой.
Наоборот, импрессивное "я" ориентируется на потребность внешнего мира в 
человеке - а точнее, в его внутреннем мире; типичный экстра-экстрафил 
обязательно дождется, пока его не спросят о чем-либо или, по крайней мере, пока 
он не ощутит совершенно откровенную потребность внешней среды в его внутреннем 
мире: "Папа, ну когда же ты наконец еще расскажешь нам про свою молодость?!" 
Позиция писателя-экстра-экстрафила будет, например, такой: "Публика нуждается в 
нравственном воспитании, и я им ответственно занимаюсь." При этом он будет не 
просто заниматься воспитанием публики - он изучит основные актуальные для нее 
нравственные аспекты и посвятит свои книги именно им (так И. Тургенев писал 
свой самый знаменитый роман "Отцы и дети", а Н. Чернышевский - "Что делать?"). 
Ему не так важна точность и адекватность передачи во внешних формах своей 
внутренней мысли и энергии, но он будет пристально следить за реакцией на эти 
формы своих читателей.
Вопросы к читателю. Различаете ли вы в себе и в других экспрессивное и 
импрессивное "я"? В чем они различаются?
Есть ли у вас потребность в выражении своих внутренних переживаний? Нужен ли 
вам при этом живой слушатель, зритель? Есть ли у вас потребность во влиянии на 
окружающий мир, реализации внутренних идей и проектов? Любите ли вы делать это 
сами или предпочитаете пользоваться чужими руками? Понимаете ли вы состояние Л. 
Толстого, озаглавившего свою статью: "Не могу молчать"? Согласны ли с 
поговорками: "Молчи - за умного сойдешь" и "Слово - серебро, молчание - 
золото"? 
Важна ли для вас точность передачи в словах и жестах вашего внутреннего 
состояния, мысли, эмоции, выношенного плана? Обращаете ли вы внимание на 
действие ваших искренних и обдуманных слов на окружающих? Если бы вы ставили 
пьесу, вы больше ориентировались бы на ваши собственные идеи или на текущую 
моду? 
Верите ли вы в то, что себя невозможно выразить? Что людей можно менять? Любите 
ли вы командовать? Наставлять окружающих? Учить их? Насколько конкретными 
являются ваши советы и указания окружающим, подчиненным, начальнику? Давая 
указания, чем вы больше озабочены: точностью выражения своей идеи или способом 
ее восприятия партнером?
Все ли ваши внутренние переживания должны завершаться отчетом о них кому-либо? 
Страдаете ли вы, если вам некому высказаться о наболевшем в душе? Есть ли у вас 
персональный психоаналитик или кто-либо, исполняющий эту роль? Считаете ли вы 
полет фантазии, не завершающийся конструктивным внешним решением, пустой тратой 
времени? Должны ли вы внутренне готовиться к ответственным выступлениям?
Ругая ребенка, который вас уже достал, склонны ли вы использовать понятные ему 
слова, или говорите, что в голову приходит? Случалось ли вам доносить до 
собеседника трудную для его понимания мысль? Испытывали ли вы при этом чувство 
удовлетворения? Согласны ли вы с тем, что любая мысль в собеседнике отчуждает 
себя и если не превращается в свою противоположность, то существенно искажается 
в его восприятии? Склонны ли вы стараться объяснять что-либо вашим партнерам? 
Стоят ли ваши усилия получаемых результатов?
Считаете ли вы неадекватность выражения своих мыслей и чувств существенным 
недостатком человека? Его большой проблемой? Что важнее - точно выразить свою 
мысль (чувство), или быть адекватно воспринятым? Как вы считаете, можно ли и 
стоит ли объяснять ребенку истины о Боге и взрослой любви? 
Понимаете ли вы артиста, который иногда может быть разочарован рукоплещущим 
залом?
Упражнение 20. Попытайтесь письменно ответить на поставленные выше вопросы (где 
не получится, напишите: "не знаю", или "не хочу отвечать", или "что за глупый 
вопрос", или "не это меня волнует"). Затем прочитайте свои ответы как ответы не 
знакомого вам человека и попытайтесь определить, какое место в его жизни и в 
его сознании (это могут быть разные места!) занимают экспрессивное и 
импрессивное "я". Затем дайте свои ответы другому читателю этой книги, и пусть