иво пожилой человек выходит на пенсию и по инерции продолжает опираться 
на свои способности к общественно полезному труду, а они необратимо падают. 
Фактически включенный Козерог мог бы обострить его видение тонких моментов, 
которые не улавливает ум, поглощенный мирскими страстями и деяниями. В 
стареющем физическом теле существенно изменяется структура тканей и тип 
гормонального регулирования, что в традиционной медицине и физиологии всегда 
рассматривалось как деградация по сравнению со зрелым, а тем более юношеским 
возрастом, но у стареющего и особенно умирающего человека - свои задачи, и, 
вероятно, здоровая старческая физиология приспособлена к ним гораздо лучше, чем 
физиология зрелого возраста. Ближе к смерти человек должен доделывать свои 
земные дела, оставляя как можно меньше привязанностей к миру и зависимостей 
мира от себя; у него идет очень важная и деликатная работа по отделению тонких 
тел друг от друга и подготовка к распаду каждого из них в отдельности, и именно 
эта работа, а не чахлые (по естественным причинам) попытки поддерживать 
равновесие со средой в стиле Девы должны занимать основное его внимание.

По идее в процессе умирания должны стабилизироваться и переходить на более 
высокие вибрации все тонкие тела, становясь как бы прозрачными для нормальной 
земной энергетики. Внешне это выглядит так, что на человека снисходит некоторое 
высшее, неземное спокойствие, нередко сопровождающееся открытием паранормальных 
особенностей и видением тонкого и потустороннего миров, - но это видение не 
должно непосредственно служить плотным земным программам: его цель - передача 
детям, внукам, ученикам, преемникам благословения, мудрости и силы на 
атманическом (духовном) уровне, что будет сказываться в течение всей их 
последующей жизни.

Если же человек не думает обо всем этом и стремится принимать участие в 
окружающей жизни приблизительно в том же стиле, как он это делал всю взрослую 
жизнь (под архетипом Девы), то все его тонкие тела окажутся не готовыми к уходу 
с земного плана существования и после смерти человека будут долго отравлять 
ауру Земли. Плохая отработка Козерога в старости напрямую сказывается на 
последующей жизни всех людей, связанных с человеком при его жизни; особенно 
страдают близкие родственники, плохо отработанные связи с которыми, будучи 
резко оборваны в момент его смерти, превращаются в незаживающие энергетические 
и психологические раны, закрывать которые чрезвычайно трудно.

Обратимся теперь к сфере литературы. Каким жанрам покровительствует Козерог? 
Прежде всего мемуарам, которые, как правило, пишутся человеком, удалившимся на 
склоне лет от дел и событий быстротекущей жизни и своими воспоминаниями как бы 
подводящим черту под своей жизнью - а заодно и под чужими. Основная черта 
мемуаров как жанра заключается в том, что воспоминания о минувших днях пишутся 
с позиций настоящего, то есть умудренный жизненным опытом человек оценивает 
свою жизнь, отчетливо видя "задним числом" и расширившимся сознанием то, что 
упускал в свое время. При этом прошлое по большей части убивается насмерть, 
поскольку именно иллюзиями и незнанием будущего обусловлена большая часть 
человеческого поведения, да еще энтузиазмом, который сохраняется в памяти и 
воспоминаниях хуже всего.

"Ах, как я любил ее тогда!" - пишет мемуарист, и для читателя это короткая 
фраза, основное и довольно неопределенное содержание которой заключено в слове 
"любил", а для автора (точнее, героя) оно заключено в двухбуквенном восклицании 
"ах!", которым он и жил целый год, но передать этот год он решительно не в 
состоянии - не станешь же, в самом деле, писать, что в это время по утрам на 
траве обнаруживалась сверкающая роса, а деревья после грозы пахли каждое 
по-своему и даже вспоминались их названия - дуб, клен, ясень, акация.

Однако еще легче в мемуарах хоронятся люди, в них фигурирующие, а особенно 
знаменитости. Дело в том, что по законам литературы каждое законченное 
произведение представляет собой модель Вселенной в миниатюре и каждый объект, 
описываемый в художественном произведении, имеет высоту, прямо пропорциональную 
количеству слов, ему посвященных. Поэтому стоит написать о ком-то не 
обязательно даже небрежно, а просто очень коротко, и сразу этот человек 
становится еле различимым на общем фоне лилипутом. Брошенная вскользь 
мемуаристом нейтральная фраза: "Еще туда, помнится, Булгаков заглядывал, 
известный писатель...", - если дальше о Булгакове ничего более не сообщается, 
превращает классика в фон и тем полностью его убивает вместе, разумеется, с 
полным собранием его сочинений.

Впрочем, и более подробно описываемым персонажам мемуаров приходится нелегко. 
Вырывая из их жизни произвольные эпизоды (встречи с автором) и компонуя их 
вместе, мемуарист создает невообразимую пародию на судьбу, где вместо рождения 
персонажа идет фраза "Впервые я увидел его...", а смерть обозначается репликой 
"Больше я с ним не встречался".

Конечно, жанр мемуаров - не единственный любимец Козерога; нередко он 
покровительствует историческому роману, назидательной истории, притче с плоской 
моралью, в некоторых случаях даже басне, например:

Однажды нес пастух куда-то молоко,

Но так ужасно далеко,

Что уж назад не возвращался.

Читатель! Он тебе не попадался?

К. Прутков

И, наконец, последняя тема - проявление козерожьего архетипа в жизни человека. 
По своему основному смыслу это завершение некоторого событийного сюжета, после 
которого о нем можно забыть. В обыденной жизни козерожьи ситуации чаще всего 
ритуализированы, так как откровенное разрушение (исчерпание) каузального потока 
болезненно и потому табуировано. Например, прощаясь со знакомым, нельзя просто 
уйти, гру