е, однако, могут (непостижимым образом!) этого 
вовсе не замечать. Во взаимодействиях со мной партнер, имея это в виду или нет, 
обязательно будет демонстрировать мне слабые места моей социальной этики и 
особенно те ее моменты, где моя теория расходится с практикой, и я иду против 
своего социального долга, совести или основных принципов. Это будут не очень 
приятные переживания, которые мне захочется быстро вытеснить или спроецировать 
вину на партнера, или перевести разговор на другую тему ("Ты меня не любишь! 
Если бы любил, то не говорил бы всего этого!"). Однако правильнее будет честно 
разобраться с самим собой, в чем партнер прав, а в чем нет и, более того, 
счесть эти свои размышления лишь началом пути постижения глубин своего 
подсознания. 
Это нелегкий аспект, и мне важно понять, что определенная мрачная тяжесть, 
которую я ощущаю в своем партнере, когда мы находимся в обществе или обсуждаем 
принципы человеческих отношений, касается гораздо больше его самого, чем меня: 
для меня она - лишь указующий критический перст, для него же - источник 
постоянных невозвратных потерь, которые - на низком уровне - он может пытаться 
не смиренно принимать, а проецировать на меня. Например, он может отчаянно 
ревновать меня ко всем моим знакомым и подсознательно попросту стремиться их 
убить, а сознательно - полностью лишить меня социального окружения. 
Единственное, чего он при этом не понимает, так это то, что его состояние от 
этого только ухудшится: проработка Плутона всегда идет путем принесения 
собственных жертв - отживших фрагментов низшего "я", на которые партнеру укажем 
я и натальные аспекты его Плутона. 
 
ЧЕТВЕРТЫЙ ДОМ 
Этот дом для меня одновременно и самый интимно-значимый и самый незаметный, 
причем одно из этих качеств с легкостью переходит в другое - так работает 
цензура подсознания, репрессируя наиболее существенные для меня обстоятельства 
в глубины душевной жизни, невидимые и недоступные для яркого света сознания. 
Если второй дом представляет для меня окружающую среду, а третий дом - 
социальную среду, то четвертый дом это фундамент мироздания, а также моего 
собственного бытия, в частности, мои основные жизненные позиции, общая 
(подсознательная) картина мира, глубинные религиозные чувства - источник, 
который питает всю остальную мою религиозность, которая может идти и по пятому 
и по восьмому и по двенадцатому домам. 
Итак, большая часть процессов и установок, управляемых четвертым домом, 
остается для меня неосознанной, неявной... что же происходит, когда в него 
попадают планеты партнера? Понятно, что моя поверхностная реакция может не 
иметь ничего общего с истинной... но какова моя истинная реакция, не будет 
вполне ясно и мне самому. Однако, можно выделить два основных типа реагирования 
моего подсознания и, в частности, программ защиты психики, на активность 
синастрических планет четвертого дома:
Игнорирование с защитными целями - подсознание сочло, что стимул партнера 
слишком опасен для меня и отводит его (партнера) в сторону; при это в моем 
сознании может просто погаснуть интерес к партнеру или возникнуть резкая 
потребность сменить тему или разыгрываемый нами сюжет. 
Ограниченное взаимодействие - в этом случае подсознание частично разрешает мне 
интимное взаимодействие с партнером, но на довольно жестких условиях, которые 
он должен принять, иначе наши дипломатические отношения тут же рвутся. Здесь 
перспективы сотрудничества для меня очень велики, но на карту поставлен самый 
фундамент моего бытия, и потому приходится быть очень осторожным. С подобными 
чувствами, вероятно, Советский Союз в конце 80-х годов впервые показывал свои 
военные заводы американским специалистам. 
С точки зрения партнера, моя реакция на активность его планет, попадающих в мой 
четвертый дом, часто необъяснима и загадочна... если он вообще склонен обращать 
внимание на такие мелочи, как моя реакция на его стимулы. Если да, то он, 
вероятно, заметит, что я или не реагирую никак, или принимаю сказанное им 
слишком близко к сердцу, придавая ему прямо-таки глобальный масштаб (которого 
он мог вовсе и не иметь в виду), или принимаюсь теоретизировать на высоком 
уровне абстракции. Последний вариант моей реакции вполне может быть способом 
защиты подсознания от чересчур личной постановки вопроса: таково, например, 
легкое соскальзывание с вопроса о моей ответственности за зло, творимое мною в 
моей семье, к высокоученой теологической дискуссии о роли свободного выбора при 
грехопадении Адама. 
Глубокое понимание человека невозможно без проникновения в глубины его 
четвертого дома - и, конечно, это осуществимо лишь при его на то добровольном 
согласии. Но что это значит, кому я захочу и смогу открыть свою душу, 
поделиться самым глубокими и важным мыслями и переживаниями, религиозными и 
мировоззренческими? Фактически это, если вообще для меня возможно, может 
случиться лишь при таком уровне интимного доверия, который возникает в 
результате долгой дружбы, или в хорошей семье между ее членами... но, тем не 
менее, планеты партнера могут оказаться в моем четвертом доме и в случае 
гораздо более поверхностной связи между нами, и тогда при их активизации могут 
возникать неловкие и малопонятные для обоих ситуации, которые, если будут 
отработаны грубо, могут очень осложнить наши отношения. 
Дело в том, что основная заповедь, можно сказать, глубочайшая мудрость 
общественного подсознания, регулирующая человеческие отношения, звучит 
приблизительно так: интимности и откровенности следует избегать насколько это 
возможно. Английские пословицы и поговорки на этот счет звучат недвусмысленно: 
не будите спящих собак; ограничьтесь своими делами; мой дом - моя крепость. В 
этом