ной астрологии как раз и заключается в том, что она стремиться
символизировать коллективные аспекты тех качеств, которые через качества
индивидуальных аспектов символизируются в натальной карте. Чем же отличаются
интерпретации мунданной карты и натальной?
Были проведены наблюдения, что масса добивается подчинения, требуя
конформизма от своих членов, в результате чего подавляется индивидуальность.
Отсюда следует важный вывод, что масса должна быть более жесткой, более
фиксированной, чем индивидуум. Масса утеряла способность действовать свободно.
Иными словами, масса более фатальна, чем индивидуум. Столкновение между
индивидуумом и массой можно видеть в фатальности общества в противоположность
свободе индивидуума. Практическое применение этого в том, что при чтении карты
государства, необходимо подходить к ней как к фатальному паттерну, 
ограниченному
своей внутренней жесткой силовой структурой, конкретными мифами и идеалами,
изменение которых маловероятно, за исключением полной дезинтеграции, за которой
следует перестройка — процесс, который в случае нации может вести к замене 
одного
национального гороскопа другим. Поэтому часто в мунданной работе оказывается, 
что
пессимистический в своей основе подход является наиболее прагматичным, в
противоположность тому, что в натальной астрологии чаше всего справедливым
оказывается оптимистический подход. Таким образом, это фундаментальный подход к
чтению астрологических символов, используемых в мунданной астрологии. Это также,


между прочим, и указание на то, что мы можем внутренне оправданно давать точные
предсказания будущих событий, вероятных для государства. Предсказания 
основанные
на натальной карте, точно символизирующей данное государство. Конечно,
исследование такой карты должно быть наиболее важным первым шагом для
мунданной астрологии. Пока у нас нет точной карты, все интерпретации бесполезны.


Стоит вспомнить, что отмеченные выше психологи появились не в вакууме, что идеи,

 о
которых шла речь в этом кратком очерке, возникли из давней традиции. 
Высказанные
здесь идеи натальной и мунданной астрологии, несомненно, высказывались и в 
более
ранние времена, пусть в иной терминологии. Различие между натальной и мунданной
астрологией, видимо, впервые подчеркнутое Птолемеем во втором веке н.э. в его
"Тетрабиблосе", приобрело важность в руках более поздних христианских теологов.
Оно позволило им осудить одну часть астрологии и оправдать другую. Ранняя
христианская позиция была такова, что планеты влияют на смертное тело человека, 

а
бессмертная душа всегда остается свободной, причем интеллект связан с душой, а 
не с
телом. В результате, христиане в целом отвергли натальную астрологию. Этика
христианства, в теории, если не на практике, имела дело со свободой человека от
судьбы, от влияния планет. Таким образом, натальная астрология была осуждена
теологами. Мунданная же астрология допускалась, поскольку они считали, что
физический мир все же фатален, все же управляется влиянием планет.
В тринадцатом столетии были высказаны важные соображения относительно
мунданной астрологии, особенно Фомой Аквинским и францисканцем Роджером
Бэконом. Человек, указывал Аквинский, не только свободное интеллектуальное
создание с бессмертной душой, способное управлять планетными влияниями, но 
также
и физическое существо, движимое чувственными желаниями. Именно эта чувственная
сторона человека, говорил Аквинский, все же подвержена влиянию планет и, в свою
очередь, якобы влияет на интеллектуальную сторону.
Роджер Бэкон, также работавший в тринадцатом столетии, вторил ему; он
считал, что свобода воли не стоит перед компромиссом, когда индивидуум побежден
телесными желаниями, возбужденными в нем небесными силами:
“Но в значительно большей степени способны влиять на тело и его органы силы
небесных тел и сильных видов звезд, и когда они значительно изменяются, человек
может сильно побуждаться к действиям, о которых прежде и не думал...”16
Он добавляет слово совета натальным астрологам своего времени, совет,
справедливый и сегодня:
“Ум сильно побуждается к этим действиям, хотя и не под принуждением, и в
соответствии с этим принципом должен делать свое суждение астролог и не 
исходить из
непогрешимости или необходимости”.17
Этот практический совет натальному астрологу указывает на чрезвычайно
прагматический подход, принятый этими двумя теологами, и особенно последним.
Поэтому Жаль, что Птолемей сохранил столь сильное влияние на протяжении 
столетий,
так как получи Роджер Бэкон подобную известность среди астрологов, особенно, в
девятнадцатом и начале двадцатого столетий, развитие предмета, несомненно,
ускорилось бы.
Как же это практически приложить к мунданной астрологии? Каким видели эти
люди данный предмет, высказывая свою позицию в том, что не обязательно судьба
управляет человечеством? В действительности их позиция существенно схожа с
позицией Канетти и Юнга. Аквинский, например, признает, что когда дело касается
массы, астрологи часто очень точны, потому что чувственные страсти большого 
числа
людей доминируют над умом и чистотой нескольких, которые смогли остаться
свободными от таког