подновил, навел глянец и снова продал. На вырученные деньги купил две небольшие 
яхточки... и так далее, пока в банке не появился солидный счет, а в городе — не 
менее солидная репутация реставратора и лодочного мастера-золотые руки.
        Почти все друзья у него были из яхт-клуба, в 30 лет он женился на Черил,
 которая была на 10 лет моложе и отец которой в прошлом году купил у него яхту. 
Они приобрели дом с видом на реку и наслаждались жизнью состоятельных людей. 
Чтобы поддерживать достойный образ жизни, Дону приходилось работать все больше 
и напряженнее.
        Четыре года спустя мощный пожар «слизнул» верфь Дона и две соседние, 
уничтожив все яхты и большую часть оборудования.
        Дон, разумеется, был разорен, но не раздавлен и поклялся начать все 
сначала. Однако, как очень скоро выяснилось, бизнес его оказался застрахован на 
катастрофически маленькую сумму, и полисов не хватило даже на выплату убытков 
заказчикам. В результате его объявили банкротом. Дом и значительную часть 
обстановки пришлось продать и поселиться в меблированной квартире в городе. Дон,
 который и без того-то привык со своими друзьями-мореходами основательно 
прикладываться к бутылке, начал пить в одиночку — пиво, вино, водку, все, что 
оказывалось под рукой. У него появились резкие перепады настроения, он стал по 
поводу и без впадать в ярость. И в один отнюдь не прекрасный день набросился на 
Черил с кулаками, избив до черноты. Немудрено, что она собрала вещи и ушла.
        Дон все глубже погружался в депрессию, даже огромные дозы алкоголя уже 
не унимали страданий, и он решил попробовать кокаин. Привык очень быстро, и, по 
мере роста зависимости, наркотика требовалось все больше. Вскоре большинство 
друзей уже старались держаться от него подальше. Кроме, разве, Черил, которая 
хоть и ушла — в основном ради собственной безопасности, — но очень переживала 
за своего невезучего супруга, принимала самое горячее участие в его судьбе, 
навещала, правда, в сопровождении отца. Постепенно они уговорили Дона лечь в 
клинику, а тесть великодушно согласился оплатить лечение.
        Именно в клинике Дон впервые познакомился с эфирными маслами, поскольку 
ароматерапия является частью программы по выводу из похмелья и наркотической 
«ломки». Джин, его ароматерапевт, начала с фенхеля и можжевельника, масел, 
известных своими очищающими и антитоксическими свойствами, которые помогли 
организму Дона на пути самооздоровления. Кроме того, она внимательно 
проанализировала все, что могло подсказать, откуда же взялась столь пагубная 
привычка. Здесь немалую помощь могла оказать астрология, и из карточки Дона 
Джин узнала дату и место его рождения. По ним она смогла составить так 
называемый полуденный гороскоп, который дал ей некоторые сведения, но для более 
точного гороскопа, нужно было еще и время рождения — по нему определяется 
асцендент. В карточке таких данных не указывают, но, к счастью, время знал сам 
Дон, поскольку часто слышал о нем от матери: это даже было чем-то вроде 
семейной шутки.
        Когда Джин составила гороскоп и присмотрелась к текущим транзитам, то 
увидела Плутон в середине квадратуры к Плутону. Плутон ведь движется очень 
медленно, поэтому для полного транзита нужно много времени, и его квадратура к 
натальной позиции держится полтора года. Причем из-за попятного движения 
планеты в этом периоде имеются три момента, когда аспект особенно напряжен и 
дисгармоничен и влияние транзита ощущается крайне остро. Неудивительно, что 
выздоровление Дона, как физическое, так и эмоциональное, шло столь медленно, 
прогресс время от времени сменялся некоторым ухудшением, спадом. Но с помощью 
Джин на физическом уровне и психотерапевта — на душевном Дон в конце концов 
достиг того состояния, когда почувствовал себя способным вернуться к нормальной 
жизни вне стен клиники. Его только попросили раз в неделю приезжать, чтобы 
продолжать какое-то время курс обеих терапий.
        Жизнь вне клиники надо было начинать с нуля. Будучи объявленным 
банкротом, он не мог снова открыть дело, даже если бы средства имелись, а для 
совершенно нового бизнеса не было ни знаний, ни опыта: ведь он хорошо 
разбирался только в судостроении, ну, еще в том, что связано с мореходством. И 
тут Дон прослышал, что один хозяин яхты подбирает себе команду, и рискнул 
предложить свои услуги, хоть и понимал — тот наверняка наслышан и о пьянстве 
Дона, и о его пристрастии к наркотикам. Слухов об этом тогда ходило множество, 
по большей части, как водится, преувеличенных. Однако Дону повезло: человек 
помнил его как мастера-золотые руки, знал о гибельном пожаре и был готов 
предоставить ему шанс поработать моряком и ощутить себя нормальным человеком.
        Жизнь в море благотворно подействовала на Дона. Поначалу физический 
труд в любую погоду показался очень тяжелым, но к концу сезона он чувствовал 
себя, пожалуй, здоровее, чем когда-либо в жизни. Работа в команде давала давно 
позабытое чувство сопричастности и помогала восстановить утраченное 
самоуважение.
        Дон продолжал работать матросом на разных яхтах и начал откладывать 
деньги на собственную. На берегу он много времени проводил с Черил, и они, хоть 
все еще и не жили вместе, старались восстановить прежние отношения. Все это 
было очень нелегко, но Дон знал, что ему дан шанс заново отстроить жизнь, и без 
устали говорил всем и каждому: «Я до пожара был человеком, который "сам себя 
сделал", и теперь делаю себя снова!»
        Транзиты Плутона, особенно квадратура, заставляют нас заглянуть в самые 
темные глубины собственной души, но при этом планета дарует и выздоровление, 
если мы этих глубин не испугаемся и найдем в себе силы вынырнуть на поверхность,
 к свету. Дон нашел, и его решимость говорит о том, что жизненный урок Плутона, 
хоть и очень суровый, он усвоил.
        Энни