Эмиль получил новый 
партийный билет за номером 19 и потом всегда считался национал-социалистом с 
большим стажем.
Вскоре он свёл близкое знакомство с Ульрихом Графом — одним из основателей 
национал-социалистического движения. Этот крепкий сорокалетний мужчина раньше 
работал мельником и мясником, — впоследствии он стал бригадефюрером 
(генерал-майором) СС, — и всегда твёрдо придерживался мнения, что в жизни важно 
успеть ударить первым и как можно сильнее. На улицах немецких городов часто 
происходили ожесточённые кровавые стычки национал-социалистов с коммунистами и 
значительно реже с полицией. Практически ни один митинг коммунистов или 
нацистов не обходился без кровавой драки с оппонентами, старавшимися кулаками, 
кастетами и прутьями стальной арматуры доказать свою политическую правоту. И 
тогда Граф сказал соратникам:
— Нам нужно срочно создать свои боевые группы для охраны митингов. Иначе улицы 
останутся за коммунистами.
По натуре Эмиль Морис был типичным уголовником и убеждённым сторонником насилия.
 Он с радостью вступил в новое партийное подразделение «орднергруппе», 
предназначенное для активных боевых действий в период массовых партийных 
мероприятий.
Довольно скоро у национал-социалистической партии появился новый, 
пользовавшийся всевозрастающей популярностью оратор — Адольф Гитлер, — который 
всегда был готов выступать по любому поводу и перед любой аудиторией. Он 
специально оттачивал своё ораторское мастерство, собирая случайных прохожих на 
улицах и произнося перед ними зажигательные речи о гибельном положении 
страдающей Германии.
Нацисты очень быстро по достоинству оценили способности Гитлера, и он стал 
выступать всё чаще и чаще — на уличных митингах, в больших пивных залах, перед 
собраниями безработных. Многие выступления уже открыто претендовавшего на роль 
не только «пламенного трибуна», но и вождя Адольфа Гитлера, часто заканчивались 
ожесточёнными схватками. Политические противники нацистов не собирались без боя 
отдавать ни завоёванные ими позиции, ни голоса будущих избирателей на выборах в 
рейхстаг.
Тогда Граф принял решение выделить для Адольфа Гитлера специальную группу 
охраны, которая должна надёжно прикрывать оратора партии во время его 
выступлений. Так Морис попал в «орднергруппе» личной охраны будущего фюрера 
национал-социалистов. Там он получил возможность познакомиться с ним ближе — 
они вместе ходили в пивные, развлекались, пили, знакомились с женщинами, и 
постепенно Гитлер проникся доверием к Эмилю и, когда пришла пора выбрать себе 
постоянного телохранителя, предложил этот пост ему. Это произошло ещё до 
знаменитого «Пивного путча» 1923 года в Мюнхене.
Во время «Пивного путча» и его подавления, активно участвовавший в беспорядках 
Граф получил тяжёлое ранение, но выжил. Эмиль Морис не покинул своего «хозяина» 
Адольфа Гитлера и вместе с ним отправился за решётку. Позднее, став фюрером, 
Гитлер не забыл о верности Ульриха Графа и Эмиля Мориса — они получили 
известность в партийных кругах как «первые солдаты СА».
26 февраля 1924 года Адольфа Гитлера судили после провалившегося путча по 
обвинению в государственной измене и приговорили к пяти годам заключения, 
которые ему предстояло отбывать в старой тюрьме Ландсберга. Туда за ним 
последовал и Эмиль Морис.
Условия содержания Адольфа Гитлера в тюрьме Ландсберга, расположенной в 
живописной местности у реки Лех, больше напоминали санаторий, чем тюремный 
замок. Адольф получил удобную камеру, завтракал в постели, часто выступал перед 
сокамерниками и подолгу гулял в тюремном саду. Именно здесь он начал диктовать 
свою книгу «Майн кампф». И первым, кто вёл запись «библии национал-социализма», 
стал личный телохранитель Эмиль Морис, о существовании и участии которого в 
работе над «Майн кампф» мало кому известно. Именно он записывал первую часть 
труда нацистского вождя, а не Рудольф Гесс, как это обычно принято считать. 
Гесс уже только заканчивал первую часть книги.
В отличие от фюрера, другие его соратники по партии недолюбливали Мориса и не 
доверяли ему, хотя он не «мозолил глаза» и не лез вперёд, отпихивая всех от 
кормушки. Он просто был постоянной тенью Гитлера. Возможно, именно это более 
всего и раздражало Геббельса и Гиммлера.
«Верный Генрих» вообще считал Эмиля Мориса замаскированным евреем, обманным 
путём проникшим в окружение фюрера. Но, кроме подозрений, веско обосновать 
наличие еврейских корней в родословной Мориса он так и не смог, иначе 
телохранителю неизбежно пришёл бы конец, Морис выделялся внешностью — он был 
смуглым и темноволосым, поскольку являлся потомком натурализовавшихся в 
Германии французов. Он всегда одевался с броским шиком гангстера, обожал ярких 
женщин, роскошную жизнь и «щекотку нервов», когда кровавое насилие заставляет 
организм впрыскивать в кровь адреналин. Но… никогда не выпячивался, предпочитая 
неизменно оставаться в тени вождя.
Однако был ли Эмиль Морис действительно единственным немецким евреем, сумевшим 
проникнуть и удержаться в ближайшем окружении Адольфа Гитлера? Это так и 
осталось тайной, не разгаданной до сего времени. Но скорее всего, еврейские 
корни Эмиля — всего лишь домыслы недоброжелателей.
Когда Гитлер снял в Баварских Альпах виллу, на которую пригласил свою 
единокровную сестру и её дочь Гели Раубаль, телохранитель вождя 
национал-