йнер читал много лекций о 
христианском мистицизме и оккультном значении великого Гёте.
— Штейнер умер в прошлом году, — раздражённо ответил Гитлер.
— Да? — вроде бы удивился Гесс, словно он впервые слышал об этом, и постарался 
отвлечь фюрера, переведя разговор на другую тему.
Однако он, как никто, знал привычки вождя и предвидел, что в самом скором 
времени тот вновь вернётся к вопросу о теории происхождения человека. Рудольф 
Гесс не ошибся, и, когда это случилось, он предложил:
— Мы можем использовать профессора Берлинского университета Альберта Германна.
По рекомендации Рудольфа Гесса и после доскональной проверки «на 
благонадёжность» Германн приступил к работе. У него оказались весьма бойкое 
перо и очень буйная фантазия. Работал он с воодушевлением и удивительно быстро, 
рождая «учение о „коричневых облачениях“» — с явным намёком на коричневый цвет 
униформы штурмовиков и партийных функционеров НСДАП. Якобы такие одеяния носили 
древнейшие арии, имевшие божественное происхождение.
«Научная» работа Германна была щедро украшена цитатами из различных восточных 
источников, что очень понравилось ознакомившемуся с ней Гитлеру. Особенное 
впечатление на него произвели ссылки на оккультную хронику «Ура-Линда». Гесс 
тоже остался доволен стараниями профессора, довольно щедро вознаграждённого 
нацистами за труды.
Одновременно проводилась активная оперативная работа в колониях тибетцев и 
индусов, возникших в Мюнхене и Берлине — там своими людьми стали члены «чёрного 
ордена» СС, выполнявшие задания по «получению знаний» — другими словами, на 
профессиональном языке спецслужб это называется работой среди эмигрантов с 
целью приобретения источников информации, то есть — вербовки агентуры.
По данным некоторых зарубежных источников, одному из эсэсманов по имени 
Вильгельм Байер удалось завербовать индуса, получившего агентурный псевдоним 
«Раджа». Байер сумел установить со своим источником доверительные отношения, и 
от «Раджи» потекла совершенно удивительная информация.
Индус часто рассказывал о крохотной и загадочной частичке великих Гималаев — 
таинственной и загадочной долине Кулу, лежащей среди вечных каменных громад и 
нетающих ледников на высоте примерно в четыре тысячи метров над уровнем моря. 
Там расположен единственный в своём роде уникальный храм — культовое воплощение 
одного из богов индуистского пантеона, которое «Раджа» именовал «лингам».
По его словам, это главный символ мужского начала, детородный член, — фаллос, и 
его изображения изготавливают из кости, камня или металла, а во время 
религиозных церемоний посыпают лепестками лотоса, умащивают розовым маслом и, 
как божеству, приносят ему подношения и разные дорогие подарки. Одна из гор, 
окружающих долину Кулу, считается издревле одним большим «лингамом», и её 
венчает храм бога Шивы. Во время грозы молнии ударяют в купол храма, и его 
служители считают, что так «лингам» получает удовлетворение.
Но самое удивительное в бесконечных, похожих на сказки затейницы Шахерезады, 
полуфантастических рассказах «Раджи» было не это. Он уверенно вещал о 
неизвестных науке зверях, умевших говорить человеческим языком, о людях, 
обладающих способностью летать, то есть наделённых даром левитации, и о йогах, 
познавших таинство «тумо» — внутреннего огня человеческой сущности. Те, кто 
владел этими уникальными секретами, могли жить в разреженной атмосфере 
гималайского высокогорья без всякой одежды, прямо на ледниках и не испытывать 
дискомфорта.
По словам индуса, непосвящённые в тайны долины Кулу неграмотные люди часто 
принимали этих йогов за йети — снежного человека, о котором издревле на Востоке 
и в Азии рассказывают всевозможные мифы и легенды: многие люди искренне верят, 
что он способен убить встреченного им в горах человека, просто посмотрев на 
него недобрым взглядом.
Однако даже не это сильнее всего заинтересовало Байера, а рассказ индуса о 
таинственном подземном городе, вход в который заклят, но люди часто слышали его 
шум, доносившийся до них из-под земли.
— Этот город находится там, в долине Кулу? — уточнил Вильгельм. — Он внутри 
горы?
— Да, это так, — равнодушно подтвердил индус. — Город там, но в него нельзя 
войти. Никто не мог.
Далее он рассказал эсэсману, что в незапамятные времена в загадочной долине жил 
гуру — религиозный наставник сикхов по имени Нанак, который написал священную 
вещую книгу: уже много столетий, круглые сутки, день и ночь без перерывов, её 
читают вслух в каждом сикхском храме. Причём сикхи входят в свои храмы с 
оружием — длинными кривыми кинжалами у пояса, а позади чтеца обязательно должен 
стоять служитель-сикх с большим опахалом — и без устали разгонять им вещие и 
волшебные слова великой книги во все стороны света.
— Ты был там? — решился задать давно мучивший его вопрос Байер. — Ты сам был в 
этой долине Кулу?
— Конечно, — просто ответил «Раджа». — Иначе откуда бы я всё знал о том, что 
там творится?
По его утверждениям, именно в долине Кулу можно найти точный ответ на вопрос о 
тайнах происхождения жизни на Земле. Но стоило ли вообще пытаться раскрыть те 
тайны, которые вполне могут оказаться выше твоего понимания?
Вильгельм Байер на этот счёт придерживался иного мнения. Когда информация, 
полученная им от «Раджи», стала перехлёстывать через край и уже не оставалось 
никакой возможности далее мол