твенно, чем несказанно радовал партаппаратчиков и советских работников. 
Стаханов, сидя в президиуме, важно кивал головой, аплодировал, когда 
аплодировали все, и его даже не раз рисковали показывать по телевидению. Об 
истинном состоянии бывшего кумира трудящихся были осведомлены первые лица 
государства. Леонид Ильич Брежнев искренне жалел Стаханова и передавал ему 
приветы. Больной ничего не понимал. Даже фамилии Хрущёва, Брежнева и других 
партийных и государственных деятелей ему совершенно ничего не говорили. При 
упоминании о власти он с трудом только мог выдавить из себя одно слово: 
«Сталин!»
Скончался бывший герой-шахтёр тихо и незаметно поздней осенью 1977 года, прожив 
семьдесят два года.



Таинственный монах


Мало кто знает об этом загадочном человеке, потомке русского княжеского рода, 
решившегося в страшную годину Гражданской войны и власти большевистских 
комиссаров надеть рясу священника, а затем принять монашеский сан и стать 
епископом Лукой. Он был врачом, доктором медицинских наук, уникальным хирургом, 
лауреатом Сталинской премии и неизвестным широкой публике провидцем…


ВРАЧ И СВЯЩЕННИК
Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий родился в 1877 году. Состоятельная семья 
смогла дать Валентину и его сестре-одногодке прекрасное образование. Молодой 
человек увлекался занятиями живописью, но неожиданно ещё более увлёкся работами 
Льва Толстого. Сестра зачитывалась Евангелием и открыла брату основы учения 
Христа.
А вскоре произошло трагическое событие: сестра Валентина сошла с ума и в 
припадке безумия выбросилась из окна третьего этажа. Это сильно подействовало 
на молодого Войно-Ясенецкого: он стал врачом. Русско-японскую войну он встретил 
в отряде Красного Креста. И там же познакомился с сестрой милосердия Анной 
Ланской, которую в войсках называли Святой: она дала обет безбрачия, но на её 
жизненном пути встретился Валентин Войно-Ясенецкий. В ночь перед венчанием, по 
преданию, Анна молилась перед иконой Спасителя, и ей показалось, что Христос 
отвернул от неё свой лик.
Венчались в церкви, построенной ещё декабристами, и семейная жизнь протекала в 
мире и согласии — супруги любили друг друга, понимали. Анна подарила мужу 
четверых детей. Судьба оказалась неумолимой: в 1916 году Войно-Ясенецкий, 
заметив недомогания жены, при тщательном осмотре обнаружил у неё признаки 
начинающегося туберкулёза. Он отказался от Центральной России, бросил работу и 
со всей семьёй отправился в Среднюю Азию: сухой и тёплый климат, как надеялся 
Валентин Феликсович, должен помочь больной. В пути их застигла Февральская 
революция. Известие об отречении императора потрясло Войно-Ясенецкого, и ему 
было видение, после которого он пророчески сказал:
— Мы едем не только на новое место, но и в новое, очень непростое и страшное 
время!
Семья обосновалась в Ташкенте. Валентин Феликсович работал врачом, лечил жену, 
но спасти Анну не удалось — в самый разгар Гражданской войны, в 1919 году, она 
скончалась в Ташкенте, оставив мужа с четырьмя детьми на руках. У постели 
смертельно больной жены во время ночных бдений Войно-Ясенецкий написал свою 
первую молитву. В феврале 1921 года Войно-Ясенецкий надел рясу и наперсный 
крест и сообщил, что теперь его следует называть отец Валентин, поскольку он 
стал священником. 19 февраля 1922 года Ленин подписал секретное распоряжение об 
изъятии церковных ценностей и разрешил силой оружия жестоко подавлять любое 
сопротивление таким действиям представителей советской власти. Начался новый 
виток красного террора.
ЛАУРЕАТ СТАЛИНСКОЙ ПРЕМИИ И ЧЛЕН СВЯЩЕННОГО СИНОДА
На странного и чуть ли не безумного врача-священника обратили внимание 
сотрудники ВЧК-ГПУ. Войно-Ясенецкого задержали и начали допрашивать, задавая 
провокационные вопросы.
— Почему вы, священник и медицинский профессор, с начала молитесь, а потом 
режете живых людей? Вы действительно верите в Бога? — интересовались в 
госбезопасности. — А вы его видели?
— Я много оперировал на мозге, но, вскрывая череп, никогда не видел там ума, — 
парировал профессор.
Такие речи не могли понравиться властям, как не нравилось им независимое 
поведение отца Валентина. Да ещё «сумасшедший» профессор-хирург повесил в 
операционной икону Божьей Матери. Немедленно в лечебное учреждение отправилась 
компетентная комиссия и указала икону снять! Её сняли. Столь же немедленно из 
больницы ушёл профессор Войно-Ясенецкий:
— Я вернусь только вместе с иконой!
Смелое заявление, и всё могло закончиться трагически — для ВЧК-ГПУ не 
существовало незаменимых и авторитетов, но помогло удивительное стечение 
обстоятельств. В это время у очень крупного партийного работника тяжело 
захворала жена, и помочь спасти ей жизнь могла только немедленная операция. 
Виртуозом скальпеля был только Войно-Ясенецкий, отец Валентин. Но он ушёл из 
больницы, и партийный деятель знал, что упрямый поп не вернётся. Жена могла 
сгореть на глазах, поэтому партийный бонза, презрев ленинские указания, дал 
приказ вернуть в операционную икону Божьей Матери. Икону вернули. Вернулся и 
отец Валентин, прооперировал жену партийца и спас ей жизнь.
Вскоре отец Валентин принял обет монашества и назвался Лукой, а затем получил 
епископскую митру — отныне профессор медицины Войно-Ясеневский стал епископом 
Туркестанским: непримиримым ревнителем истинной веры, отрицавшим компромиссы с 
гонителями христианства. Это был верный путь в тюрьму. Туркестанского епископа 
первый раз арестовали десятого июня 1923 года. В доме провели обыск. Он 
предвидел арест и взял с собой кое-какие материалы — в заключении 
епископ-профессор писал монографию «Очерки гнойной хирургии», ставшей новым 
словом в медицине. Считая Луначарского культурным и порядочным человеком, 
Войно-Ясене