? — Муссолини, казалось, являл собой саму любезность. — 
Присаживайтесь, дорогой Нобиле, рассказывайте!
Генерал поблагодарил и стал рассказывать о полёте на «Италии», катастрофе и 
спасении. Диктатор, недослушав, поднялся:
— Рад был встрече с вами, дорогой Нобиле! Отдыхайте!
Нобиле стал показывать вырезки из французских и итальянских газет с обвинениями 
в свой адрес и требовать разобраться в происходящем: ведь он дал личную 
телеграмму дуче с объяснением случившегося! Почему её не опубликовали?
Муссолини нажал кнопку и появился адъютант.
— Проводите генерала, — сухо приказал ему дуче.
Генерал Нобиле понял одно: для диктатора удобнее и выгоднее иметь мёртвых 
героев, чем спасённых. Недовольство дуче имело и реальные выражения. Нобиле 
перестали пускать на завод, где строили дирижабли, а вскоре он заметил, как его 
повсюду сопровождают агенты службы безопасности в штатском. Так прошёл год. 
Умберто не сдавался. И тут произошло совершенно неожиданное. В Риме в дом 
генерала приехал секретарь посольства СССР в сопровождении представителя 
советского военного атташе.
— Мы уполномочены правительством Советского Союза предложить вам занять пост 
генерального конструктора дирижаблей в нашей стране, — сообщили они Нобиле.
— Господа, в принципе я согласен, — подумав, ответил Умберто. — Но у вас нет ни 
подготовленных конструкторов, ни инженеров, ни квалифицированных рабочих. Нужно 
купить готовый дирижабль «№ 6», построенный на наших заводах. Это позволит нам 
хоть с чего-то начать.
Вскоре торгпредство СССР попросило итальянский авиазавод продать новый 
дирижабль. Министр военно-воздушного флота Бальбо помчался за консультациями к 
дуче: продавать русским новый дирижабль фашистам не хотелось.
— А у нас нет дирижаблей, — сердито буркнул дуче.
Новенький летательный аппарат по личному приказу министра уничтожили: нет 
дирижабля, нет проблем!
В Советском Союзе не забыли об итальянском конструкторе, хотя и не подавали о 
себе вестей. В 1930 году в Италии проходил международный конгресс геологов. 
Генерал получил приглашение посетить его и там вроде совершенно случайно 
встретился с академиком Карпинским, с которым познакомился в 1926 году во время 
пребывания в Ленинграде. Эта встреча оказалась не случайной, а тщательно 
подготовленной советской военной разведкой — дирижабли считали перспективными в 
военном отношении новинками. Карпинский конфиденциально повторил приглашение 
отправиться работать в СССР и стал настойчиво уговаривать. И Нобиле поддался. 
Вскоре у него объявился представитель советской стороны для заключения договора 
и по секрету сообщил:
— Он будет завизирован лично товарищем Сталиным!
Это было истинной правдой. Гарантии на столь высоком уровне вполне устраивали 
генерала, а фашисты или коммунисты — для него не имело особой разницы: и там и 
тут тоталитаризм.
СОВЕТСКИЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР
В Москву генерал Нобиле прибыл в январе 1932 года. Его встречал лично начальник 
Дирижаблестроя Пурмаль. Как вспоминал генерал, Пурмаль ничего не понимал в 
дирижаблях, зато чётко уяснил «линию и задание партии».
— Нужно в сжатые сроки построить четыреста двадцать пять дирижаблей. На это 
отводится не более пяти лет! У нас есть районы с полным бездорожьем, там без 
дирижаблей не обойтись.
— Нереально, — охладил его пыл Нобиле. — Я приехал не для того, чтобы 
участвовать в авантюрах. У вас нет ни огромных денег, ни рабочих, ни 
конструкторов, ни заводов!
— Всё будет! Пилоты, ангары, мастерские, деньги!
Под конструкторское бюро власти распорядились выделить помещения на верхнем 
этаже Петровского пассажа в Москве. За неимением ватмана чертежи поначалу 
делали на оборотной стороне старых географических карт. Место для строительства 
завода определили в деревне Долгопрудной под Москвой, куда вскоре перевели 
конструкторское бюро и прикрепили к нему пятьсот студентов учебного комбината 
Дирижаблестроя. Пятилетний план был значительно изменён, но в нём фигурировала 
фантастическая цифра: 58 дирижаблей. Нобиле резко возражал, но его старались 
убедить, что в стране победившего пролетариата возможно всё! По его настоянию 
из Италии всё же выписали трёх квалифицированных рабочих. Под их руководством и 
при участии советских специалистов в бараке под деревней Долгопрудной построили 
первый дирижабль по проекту Нобиле. Он получил кодовое наименование В-5. До 
приезда генерала в СССР не занимались строительством жёстких дирижаблей, зато 
научились строить мягкие. Наиболее известные из них «Комсомольская правда» и 
несколько воздухоплавательных аппаратов из серии «В».
В конце февраля 1933 года генерал прямо с ответственного совещания попал в 
Кремлёвскую больницу — он потерял сознание от приступа резких болей в животе. 
Диагноз врачей оказался неутешительным: перитонит!
Нобиле срочно оперировали. Всю брюшную полость конструктора заполнял гной, и 
врачи опасались за жизнь итальянца. Прослышав о болезни, ряд журналистов 
сообщили, что Нобиле при смерти, а одно агентство даже успело дать сообщение о 
трагической смерти известного конструктора в Советской России. К счастью, 
Умберто Нобиле выжил и поправился, правда, пролежать ему пришлось почти полтора 
месяца.
Летом 1934 года закончили постройку большого дирижабля В-7, но во время сильной 
грозы молния ударила в ангар, и дирижабль сгорел. Сотрудники НКВД искали 
повсюду врагов народа, диверсантов и шпионов, уничтоживших дирижабль, но 
безрезультатно. Получившие некоторый опыт советские инженеры собрали н