905 года Шабад угодил в тюрьму и провёл 
за решёткой шесть месяцев. Следствие не подтвердило выдвинутых против врача 
обвинений. Тем не менее власти решили выслать доктора за пределы Виленского 
края на один год.
На вокзале Шабада провожала толпа почитателей и благодарных за исцеление 
больных. Очевидцы отмечали: прилетело необычайно много птиц, рассевшихся на 
деревьях, заборах и крышах домов. Врач был растроган и тронут до глубины души: 
он поклялся не обмануть ожиданий больных и сдержал слово — по окончании высылки,
 вернувшись в родной город, Шабад плодотворно работал в нём на протяжении 
тридцати лет!
Но где, когда и при каких обстоятельствах пересеклись жизненные пути Тимофея 
Осиповича Шабада и Корнея Ивановича Чуковского, который сделал известного в 
Вильно врача прототипом доктора Айболита? Оказывается, Корней Иванович приезжал 
в Вильнюс в 1921 году — об этом сообщала газета «Северо-Западное слово». 
Тимофей Осипович Шабад и Корней Иванович Чуковский были знакомы. Писатель даже 
некоторое время жил на квартире врача, наблюдал за его работой и прислушивался 
к разговорам с пациентами и посетителями. Корней Иванович блестяще реализовал 
свой замысел, и удивительная сказка про доброго доктора Айболита была написана. 
Она до сих пор любима детворой, хотя уже много лет нет на свете ни её автора, 
ни доброго доктора Шабада.
Разве может когда-нибудь забыться и умереть добро? В Вильнюсе, в столице 
независимой Литвы, благодарные жители поставили памятник доктору Айболиту — 
выпускнику медицинского факультета Московского университета, Врачу с большой 
буквы, Тимофею Осиповичу Шабаду.



«Прощание славянки»


Редко у кого не щемило сердце при звуках этого удивительного по силе, совсем не 
бравурного марша, несущего в себе загадочное ощущение тревоги близких потерь и 
лишений, горя и слёз всех грядущих войн на многострадальной и грешной земле. 
Эта проникновенная мелодия широко известна во всём мире: уже сотню лет её 
исполняют военные оркестры Болгарии, Югославии, Франции, Швеции, Норвегии, 
Румынии и многих других стран. В Польше, в период Второй мировой войны, на 
мотив марша написали песню «Расшумелись плакучие ивы», ставшую гимном Армии 
Людовой.
Но в Советской России, на родине популярного во всём мире марша, он долгие 
десятилетия оставался под строжайшим запретом, и никто не знал ни имени, ни 
судьбы его создателя…


ЭХО БАЛКАНСКИХ СОБЫТИЙ
Автором ставшего знаменитым на весь мир марша был офицер русской армии Василий 
Иванович Агапкин. Родился композитор в деревне Шанчерово бывшей Рязанской 
губернии. Рано оставшись сиротой, паренёк, имевший музыкальные способности, как 
«сын полка» попал в военный оркестр 308-го батальона, дислоцировавшегося в 
Астрахани. Там Василий научился играть на трубе и освоил ряд других музыкальных 
инструментов, узнал азы музыкальной грамоты. Вскоре и ему пришла пора служить 
срочную службу в армии. Стройный, щеголеватый и подтянутый парень, на котором 
ладно сидела военная форма, попал на службу в кавалерию.
— О, да ты ещё и музыкант, — подкручивая лихой ус, довольно усмехнулся командир,
 оглядывая бравого новобранца.
Василий Агапкин стал служить в Тверском драгунском полку, имевшем давние боевые 
традиции и отличный военный оркестр. В кавалерии вообще очень ценились хорошие 
оркестранты, и один полк всегда стремился перещеголять другой на парадах 
выправкой, выездкой коней и военными оркестрами. Их руководители — 
капельмейстеры — как правило, были неплохими композиторами, да и многие офицеры 
получали хорошее музыкальное образование. Практически каждый полк старой 
русской армии непременно имел свой собственный марш. И не только в кавалерии, 
но во всех родах войск.
Вскоре Василий Агапкин стал лихим кавалеристом и прекрасным трубачом. Он твёрдо 
решил: вся его жизнь отныне и навсегда теперь связана с военной музыкой — он 
хотел стать капельмейстером, руководить большим военным оркестром и служить в 
армии. Закончив срочную службу и получив рекомендации командования, Василий 
Агапкин поступил в Тамбовское военно-музыкальное училище. После успешного 
окончания обучения Василия Ивановича направили штаб-трубачом в 7-й запасный 
кавалерийский полк.
Подошёл 1912 год, с пышными торжествами по случаю столетия Отечественной войны 
1812 года. Праздновали знаменательную дату широко. Особо торжественно отмечался 
праздник в полках, ходивших в 1813 году в поход в Европу и бравших Париж, 
сражавшихся на Бородинском поле и при Березине. Через год намечалось широко 
отметить 300-летие правящего дома Романовых, что также предполагало бесконечные 
парады, балы и гуляния. Поэтому военным оркестрам хватало забот: они 
требовались везде и буквально нарасхват.
Едва успели отметить 100-летие Отечественной войны 1812 года, как в мире 
произошли тревожные события — Сербия, Черногория и Болгария заключили союз и 
объявили войну всё ещё сильной Турции. События на Балканах вызвали большой 
резонанс в русском обществе. Фирмы грамзаписи, — уже давно стали модны 
граммофоны и грампластинки, — и нотные издатели немедленно выпустили ноты и 
пластинки с записями сербского, греческого и болгарского гимнов. В каждом доме 
считалось хорошим тоном музицировать на «балканские темы». Василий Агапкин 
решил создать своё собственное произведение. Пусть Россия не вступала в войну 
на Балканах и русская армия не соби