ипа в 
Чехословакии, были обнаружены ящики с архивами французского министерства 
внутренних дел, вывезенными немцами из Франции, когда немецкие части 
оккупировали всю страну целиком. Иначе французы вряд ли расстались со своими 
архивами. Впрочем, наступление вермахта в 1940 году оказалось столь 
стремительным, что привело к панике в Париже и беспорядочному бегству: нацистам 
досталось всё в целости и сохранности. Однако есть серьёзное «но»! В архиве 
Второго бюро, найденном сотрудниками советских органов госбезопасности, якобы 
находилось дело № 46800 «Об агентах и осведомителях, завербованных в Румынии, 
Венгрии, Швеции и странах Ближнего Востока». В нём было шесть документов о 
деятельности резидентов Второго бюро в Стокгольме, согласно которым — это прямо 
указывалось в секретных бумагах — А. М. Коллонтай завербована в качестве 
осведомителя в Стокгольме в 1941 году и получила агентурный номер 338. Вербовку 
осуществил граф де Флерье. Необходимо отметить: точных документальных 
подтверждений этой находке не имеется. Вместе с тем указанный факт вызывает ряд 
серьёзных сомнений.
Очень странно, что вербовка произведена в 1941 году и эти материалы попали в 
секретный архив, который, скорее всего, находился в Виши, где его и захватили 
немцы. Странным является и дело, заведённое на агентуру, работавшую в очень 
разных регионах. Обычно разведка специально выделяет конкретные регионы по 
этническим, географическим, политическим, языковым и прочим общим 
характеристикам, а также в силу определённой специфики проведения в данном 
регионе оперативной разведывательной работы, например, Балканские страны, 
страны Ближнего Востока, Скандинавию. Настораживает, что здесь смешаны 
Балканские страны и Ближний Восток со Скандинавией. Какие у Второго бюро 
нашлись для этого веские основания, если Швеция не имела абсолютно ничего 
общего с Египтом или Палестиной? Стокгольм соблюдал нейтралитет, в Северной 
Африке шли ожесточённые бои с корпусом Роммеля, а Румыния и Венгрия являлись 
сателлитами и союзниками нацистской Германии.
Как выяснилось, французский разведчик граф де Флерье являлся агентом-двойником: 
он тесно сотрудничал и с французской секцией разведки ВВС Германии люфтваффе. 
Странно, что немцы не предприняли никаких мер к прямой перевербовке сталь 
ценного агента, как Коллонтай. Особенно когда вся разведывательная деятельность 
в нацистской Германии сосредоточилась в руках РСХА. Эсэсовцы никогда не 
упускали шанса, и вся французская агентура либо должна была перейти к ним на 
связь, либо подлежала уничтожению! Тем более что в Швеции нацисты имели 
достаточно сильные агентурные позиции по линии политической разведки.
Это и ещё ряд специфических, чисто профессиональных моментов наводят на 
серьёзные подозрения, что обнаруженные документы могли оказаться прекрасно 
изготовленной СД фальшивкой, страшной миной замедленного действия — на это 
специалисты из РСХА были большие мастера. Возникает справедливый вопрос: зачем 
они вывезли архив французов в Чехословакию? Не в Германию или Австрию, к 
примеру в Альпы, а в Чехию? Материалы о предательстве Коллонтай давали 
возможность потом очень долго шантажировать не только её саму, но и многих 
высокопоставленных работников НКВД, а также ряд членов советского правительства.
 Нацистская разведка подобных уникальных шансов никогда не упускала!
Итак, всё фальшивка? Возможно да, но возможно и нет! В деятельности разведок 
случается всякое, совершенно неожиданное и, казалось бы, абсолютно нелогичное 
для профессионалов.
Коллонтай была у Сталина на подозрении, по его указанию резидент в Швеции — эти 
обязанности выполнял Рыбкин, муж Зои Рыбкиной, его заместителя, потом ставшей 
детской писательницей под псевдонимом Зоя Воскресенская, — выкрал в 1942 году 
дневники Александры Михайловны. Скорее всего, их быстро скопировали и тут же 
вернули на место, а копии отправили в Москву. Однако в Москве оказались 
разочарованы — посол СССР в своих дневниковых записях только восхищалась Кобой 
(Коба — партийный псевдоним Сталина, известный его старым соратникам) и пела 
ему дифирамбы. Скорее всего, Александра Михайловна заранее предусмотрела 
возможность ознакомления с её дневниками третьих лиц и во избежание крупных 
неприятностей, а также памятуя о судьбе Павла Дыбенко, написала «что нужно».
По воспоминаниям Зои Рыбкиной, у Коллонтай были подозрительные связи. Не 
исключено, что это были чисто светские отношения, которых не могли понять люди 
из НКВД, вышедшие «из народа», — в отличие от них, Коллонтай принадлежала к 
исчезнувшей и уничтоженной русской аристократии. Но, возможно, и нет?
Как пишет Рыбкина, шифровальщик посольства Владимир Петров не докладывал в 
Москву об этих связях. Мало того, он убирал из сообщений в Центр все порочащие 
посла сведения. Петров с