роил парусно-гребной флот, требовались люди 
на вёсла на галеры, часто подобные суда и назывались «каторги».
Отправляли на каторгу на уральские заводы и на верфи, пока во второй половине 
XVIII века правительство Российской империи не приняло решение этапировать 
опасных преступников на каторжные работы за Уральский хребет, где нашли залежи 
многих полезных ископаемых и открывали рудники. Бежать из Сибири было 
невозможно, но и добраться до места отбывания наказания тоже — путь каторжанам 
предстоял в несколько тысяч вёрст. Убедившись, что слишком много полезной 
рабочей силы гибнет от тягот пути на Владимирке — так называли Владимирский 
тракт в Сибирь, чиновники довольно быстро подготовили для государыни 
императрицы Екатерины II указ о строительстве огромной пересыльной тюрьмы. 
Место ей определили на Владимирском тракте.
— Пусть и стоит во Владимире, — усмехнулась Екатерина.
Это произошло в 1783 году, и этот год по праву можно считать годом рождения 
знаменитого Владимирского централа. Строили его на века, возводя толстенные 
башни и тюремные корпуса, где узникам предстояло отдыхать перед долгим 
переходом через Урал. Централ устроен с такой задумкой, что, не зная чёткого 
плана тюремных помещений, даже вырвавшийся из камеры узник непременно заплутает 
и в конце концов наткнётся на запирающиеся отдельные коридоры, тупики и 
помещения, стальные двери и решётки — кругом сплошные мышеловки! В 1903 году по 
американскому проекту во Владимирке выстроили капитальное здание тюремной 
больницы. В 1938 году возвели специальный корпус для политзаключённых, 
получивший название Ежовского — по фамилии тогдашнего наркома.
Тюремному делу в царской России уделялось большое внимание. Чины тюремной 
службы имели право раньше выйти на пенсию, которая была высокой, так как 
считалось, что их служба психологически труднопереносима и они сами словно 
отбывают сроки среди каторжников и в тюремных стенах. При каждой крупной тюрьме 
действовал попечительский совет, бдительно следивший за соблюдением всех правил 
и жертвовавший для арестантов деньги. Членом попечительского совета 
Владимирского централа был Александр Иванович Герцен, который ежегодно 
жертвовал на тюремные нужды 25 рублей золотом — огромные деньги! Работали 
комиссии, следившие за соблюдением тюремного рациона, и существовали тюремные 
огороды для снабжения узников свежими овощами. Так боролись с цингой. Больные 
арестанты на обед получали селёдку, мясное жаркое весом примерно до 300 граммов 
или такого же веса котлету из телятины, клюквенный кисель, сдобренный сахарной 
патокой, кисель овсяный и полкринки молока. На ужин больному полагалось 
полкринки мясного бульона, 100 грамм мяса с гарниром из моркови, лука, петрушки 
и брюквы, по полфунта белого и чёрного хлеба и подслащённый патокой компот из 
чернослива и сушёных яблок. Поэтому рассказы большевиков о «страданиях» и 
«мытарствах» в царских тюрьмах в свете указанного «меню» представляются 
малоправдоподобными.
Лидер большевиков Ленин писал в тюрьме молоком, при опасности съедая 
«чернильницу» из хлеба. Сохранились фотографии 1910 года, когда во Владимирском 
централе находился в заключении Михаил Фрунзе: он попал во Владимирку за 
зверское избиение жандармского нижнего чина. Смертную казнь «высочайшим 
повелением» заменили на каторгу. На фото Фрунзе выглядит крутым здоровяком с 
румянцем на щеках. При царизме в тюрьмах была возможность фотографироваться «на 
память» — отдельно, с приятелями, и даже групповые снимки сокамерников.
СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
Советская власть охотно использовала Владимирский централ по его прямому 
назначению. И сейчас он продолжает исправно служить уже новой, демократической 
России. В 1929 году Владимирская губерния была упразднена при новом 
административно-территориальном делении, а её территория вошла в Ивановскую 
область. Централ стал подчиняться начальству ОГПУ-НКВД уже Ивановской области.
Многое в этой истории далеко не случайно. Через Владимирку, давно ставшую 
политической тюрьмой, в годы репрессий прошло немало известных «врагов народа». 
Советская власть совершенно не была заинтересована в последующем разглашении 
сведений, кто, сколько и когда находился в старых камерах и что с этими людьми 
стало.
В чём же суть дела? Все архивы Владимирского централа советского довоенного 
периода были вывезены сотрудниками госбезопасности из Владимира в Иваново, а в 
новом хранилище загадочным образом бесследно затерялись. «Ушли в воду» концы 
многих политических дел и жестоких репрессий.
И послевоенных тайн Владимирского централа хватит с избытком. В военный и 
послевоенный периоды через старые камеры централа прошли такие известные люди, 
как Василий Шульгин, идеолог Белого движения и ярый изобличитель советской 
власти, писатель Даниил Андреев, Анна и Евгения Аллилуевы, близкие родственники 
погибшей второй жены Иосифа Сталина, брат наркома Григория Орджоникидзе 
Константин. В сороковые годы отбывали сроки балерина Большого театра Ольга 
Михайлова, бывшая супруга маршала С. М. Будённого, знаменитая киноактриса Зоя 
Фёдорова и всенародная любимица певица Лидия Русланова.
Большой тайной централа являлись «номерные заключённые» — люди числились под 
номерами, а их фамилии и имена мог знать только начальник тюрьмы. Сведения 
просачивались, сотрудники и «контингент» знали, кто скрывается за безликими 
цифрами. Часть «номерных заключённых» составляли немецкие и японские генералы. 
Там содержались фельдмаршал фон Клейст, фельдмаршал Р. Шерер, бывший коменд