ственная война. С той поры осталось немало нераскрытых тайн и 
секретов. Одна из тайн — минирование столицы в 1941 году.


ПРИКАЗ: ВЗОРВАТЬ!
Осенью 1941 года были потеряны практически вся Прибалтика, Белоруссия, большая 
часть Украины. Враг стоял под Ленинградом и на подступах к Москве. Было принято 
решение о проведении ряда секретных мероприятий в столице, которая находилась 
под угрозой сдачи фашистам. На некоторых направлениях, откуда враг наступал на 
город, не было никаких советских войск, и многочисленные прорехи на фронтах 
торопливо затыкали дивизиями народного ополчения и курсантами военных училищ. 
Они ценой своей жизни задерживали продвижение немецких танков и 
мотомеханизированных ударных частей к Москве.
В городе не исключались уличные бои. В Кремле из правительственной охраны 
создали специальные группы, вооружённые пулемётами, гранатами и лёгким 
стрелковым оружием. Им предписывалось стоять насмерть на кремлёвских стенах и 
башнях. На самих кремлёвских башнях оборудовали позиции снайперов, все здания 
Садового кольца расписали как долговременные оборонительные сооружения и 
заранее предусмотрели превращение их в большие огневые точки: окна и дверные 
проёмы закладывались мешками с песком и кирпичами, а внутри квартир должны были 
обороняться сотрудники НКВД и Отдельной мотострелковой бригады особого 
назначения (ОМСБОН).
3 февраля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР принято решение о 
создании наряду с НКВД Народного комиссариата государственной безопасности — 
НКГБ СССР, который возглавил В. Е. Меркулов. После начала Великой Отечественной 
войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 года НКВД и НКГБ 
объединили в единый Народный комиссариат внутренних дел СССР под руководством 
Лаврентия Павловича Берии. Именно ему Сталин поручил разработать план 
спецмероприятий и срочно приступить к его реализации. Берия через пару дней 
доложил Верховному главнокомандующему, что конкретно предполагается сделать.
— Существуют разработанные нашими специалистами телефугасы, — сообщил 
Верховному нарком внутренних дел. — Мы можем заложить заряд взрывчатки огромной 
мощности и соединить взрыватель с миниатюрным приёмным радиоустройством. Когда 
наша агентура, оставленная в городе, подаст условный знак, послать радиосигнал, 
и фугас сработает.
— Хорошо, — мрачно кивнул вождь. — Главное, чтобы техника не подвела и враг не 
сумел обнаружить смертельной западни.
— Предусмотрим разные варианты, товарищ Сталин, — заверил Берия. — В том числе 
использование подрывников-добровольцев.
Речь шла о камикадзе, готовых пожертвовать собой, чтобы нанести ощутимый урон 
врагу. В этом не усматривали ничего удивительного: на фронтах тысячами гибли 
подобные камикадзе, брошенные с гранатами под гусеницы немецких танков. Их 
посылали в бой неспособные командовать военачальники и «воодушевляли» грозившие 
расстрелами комиссары. Позднее создали специальные заградотряды из 
пограничников и войск НКВД, которые встречали огнём отступающие части Красной 
армии, заставляя их вернуться на оставленные позиции.
Лаврентий Павлович развернул карту города и показал Сталину объекты, которые 
предстояло заминировать в первую очередь.
— Разведка доносит, что немцы устраивают торжественные мероприятия по поводу 
взятия каждого крупного города. Они могут использовать Большой театр или это 
здание, — Берия ткнул пальцем в квадратик на карте, обозначающий Дом союзов.
— Взорвать! — глухо буркнул Сталин и, помолчав, добавил: — Мы должны 
предусмотрительно готовиться к самому худшему. Но Москву сдавать врагу не 
собираемся…
«ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ»
Для работ по минированию спецобъектов создали несколько групп из Отдельной 
мотострелковой бригады особого назначения НКВД СССР. Личный состав групп 
получил приказ проводить «литерные» мероприятия в обстановке строгой 
секретности и хранить полученное задание в глубокой тайне. Каждый член группы в 
обязательном порядке давал подписку: разглашение государственной тайны, 
связанной с порученным заданием, карается высшей мерой наказания — расстрелом!
По личному указанию Лаврентия Павловича Берии предполагалось заложить очень 
мощный фугас в здание Большого театра. Как считали чекисты, после захвата 
Москвы, если такое произойдёт, немцы могут устроить своё торжественное 
заседание в здании Большого театра. Вслух о возможности захвата города 
противником не говорили, но каждый сотрудник понимал, что это может произойти в 
самое ближайшее время. Слишком много городов осталось на территории, 
оккупированной немецко-фашистскими захватчиками. Считалось, что это «временно 
оккупированные территории», но сколько продлится оккупация, не знал никто. 
Кроме Большого театра, минированию подлежали гостиницы «Националь» и 
«Метрополь», Дом союзов, многие исторические памятники, храмы, 
правительственные здания и даже объекты Кремля. Нужно отдать должное Лаврентию 
Павловичу Берии: в совершенно секретные бригады подрывников и минёров по его 
личному приказу отбирались только добровольцы, которым ничего не сообщали о 
сути секретного задания.
Телефугасы уже применялись и были заложены в ряде здан