ал еще шесть лет, заработав за это время 6055 ярдов. А в 1979 
году он занялся новым делом в индустрии развлечений и телевещания, завоевав 
новые миллионы болельщиков в качестве человека, жонглировавшего чемоданами в 
аэропортах с той же легкостью, как некогда таклерами на гридироне.
 Однако пребывание в качестве национальной иконы есть процесс непродолжительный,
 подверженный внезапному прекращению. Так случилось в июне 1994-го, когда 
легенда об О-Джи с размаху наткнулась на потрясающий, даже немыслимый факт, 
возлюбленная публикой суперзвезда была обвинена в убийстве жены. И ход процесса 
над О-Джи снял всю полировку и внешний блеск с теперь открывшейся для всех его 
личной жизни. Лирическая поэзия гридирона уступила место трагичным стихам 
подлинной жизни.




 РЕЙФЕР ДЖОНСОН
  (родился в 1935 г.) 


 Для многих главным символом Олимпийских игр является олимпийский огонь, 
существующий в мистической и мифической традиции, восходящей к временам, 
предшествующим точке отсчета, определившей начало всей европейской, а значит и 
американской цивилизаций, дате Рождества Христова и уходящей во тьму веков, 
когда в Древней Греции Олимпийские игры проводились в честь главы богов – Зевса.
 В современные времена этот символ, воплощающий в себе неразрывную связь между 
играми античности и наших дней, переносится от храма Зевса эстафетой бегунов, 
которых бывает до трех тысяч, каждый из которых зажигает один магниевый факел 
от другого, а потом последний воспламеняет огромную чашу, где пламя горит все 
время происходящего раз в четыре года спортивного мероприятия.
 Но никто и никогда не проносил олимпийский факел с большим достоинством и 
гордостью, чем сделал это Рейфер Льюис Джонсон, завершавший эстафету 
факелоносцев в 1984 году на играх в Лос-Анджелесе. Джонсон, рассматривавший 
этот последний этап в качестве «одиннадцатого вида десятиборья», получил факел 
на беговой дорожке из рук Джины Хемфилл, внучки олимпийского титана Джесси 
Оуэнса, а потом поднялся на самый верх лос-анджелесского Колизея. «Все было 
похоже на картину, и солнце превращало своими лучами в произведение искусства 
все происходящее», – вспоминал Рейфер о том, как бегом поднимался наверх с 
горящим факелом над головой. Оказавшись на самом верху, он неторопливо 
повернулся, отсалютовав факелом толпе, прежде чем воспламенить газовую струю, 
вознесшую огонь к олимпийским кольцам, к олимпийскому факелу, установленному 
над стадионом.
 Вернемся к Олимпийским играм 1960 года, где Рейфер Джонсон впервые доказал 
миру свое упорство, одержав трудную победу, должно быть, в самом упорном 
сражении из всех, что состоялись в десятиборье за всю олимпийскую историю. Ну а 
повесть о Рейфере Джонсоне – есть рассказ о борце, способном превзойти себя 
самого в пылу соревнования.
 Конечно, эта сага началась не в 1960 году, а примерно за пятнадцать лет до 
того, когда семейство Джонсонов перебралось из Хиллсборо, Техас, в Кингсбург, 
Калифорния, и поселилась в железнодорожном вагоне возле консервного завода. 
Юный Рейфер посещал расположенную неподалеку Кингсбургскую среднюю школу, где 
он зарекомендовал себя всесторонним атлетом, набиравшим в среднем 9 ярдов за 
перенос мяча в качестве футбольного хавбека, имевшим более 0,400 в бейсболе и 
17 очков за игру в баскетболе. Но еще лучших результатов он добивался на 
легкоатлетической дорожке.
 Во время обучения на младшем курсе в Кингсбурге тренер Рейфера по легкой 
атлетике свозил шестнадцатилетнего парня за двадцать пять миль в город Туларе, 
чтобы посмотреть в деле правившего в ту пору олимпийского чемпиона по 
десятиборью Боба Матиаса. Молодой Рейфер был в восхищении. «Однако на пути 
назад меня осенило: я смог бы опередить большинство из парней, участвовавших во 
встрече. Тогда-то я и решил стать десятиборцем».
 Семя попало на подходящую почву, и этот парень, теперь уже 190 с гаком 
сантиметров ростом и весом 90 кг, стальной брус с поперечным сечением 35 дюймов 
в талии и 46 дюймов в груди, обратил все свое внимание на десятиборье. И на 
свои собственные внушительные дарования, среди которых числилось немало 
необходимых для успеха в декатлоне. Он оттачивал их так хорошо, что выиграл 
первенство штата – два раза – и добился приглашения в УКЛА.
 В возрасте девятнадцати лет, участвуя в Национальном первенстве ААЮ, так 
сказать по дороге к факелу, он побил мировой рекорд Матиаса. А когда Джонсон 
добыл золотую медаль Панамериканских игр 1955 года, все сочли его преемником 
Матиаса и фаворитом в борьбе за чемпионский титул Олимпийских игр 1956 года в 
Мельбурне. Однако повреждение колена и надрыв мышц живота не позволили Рейферу 
в должной мере проявить себя в Австралии, и он финишировал вторым за партнером 
по команде Милтом Кемпбеллом.
 За четыре года, разделявшие Олимпийские игры в Мельбурне и Риме, Джонсон, 
русский спортсмен Василий Кузнецов и тайванец Чуань Куань Янг занялись книгой 
рекордов, переписывая ее каждый в свою пользу. Первым в мае 1958 года установил 
мировой рекорд Кузнецов. Потом Джонсон подтвердил свой мировой класс, победив с 
мировым рекордом 8302:7892 Кузнецова в том же году. В 1959 году Джонсон 
пострадал в автомобильной аварии, выведшей его из строя на весь сезон. 
Воспользовавшись отсутствием конку