ы та научила ее поведению и, что более важно,
 использованию методики на корте.
 А потом, после физических тренировок, которые включали в себя поднятие 
тяжестей, Мартина, после двух с лишним лет неудовлетворительных выступлений, 
возвратилась к теннисным сражениям. В 1982-м она сделала для себя победы в 
теннисных турнирах делом привычки и выиграла 90 поединков, проиграв только три. 
В следующем году Мартина была практически непобедимой и, вырвавшись из-под 
власти законов средних чисел, победила в 86 из 87 матчей (единственное 
поражение нанесла ей Кати Хорват в четвертом круге Открытого чемпионата 
Франции).
 Начиная с Уимблдона в 1983 году и вплоть до Первенства Австралии в 1984 году 
Мартина победила в шести турнирах «Большого шлема», одержав при этом подряд 74 
победы. Кроме того, с апреля 1983-го до июля 1985-го вместе с Пам Шрайвер она 
выиграла подряд 8 чемпионских титулов в женском парном разряде, проведя при 
этом 109 встреч. Ни один из игроков не доминировал на корте в той же мере, как 
это делала Мартина Навратилова в те годы.
 И болельщики, видевшие в ней прежде горячащуюся неудачницу или, хуже того, 
«бешеную сосиску» и дразнившие ее подобным образом, теперь слетались на корт, 
как голубки, чтобы приветствовать каждое ее движение, ее выдержку, любовь к 
игре и гуманность.
 В девяностые годы, время взлета ее карьеры, когда она вернулась, чтобы сыграть 
в той укрепленной художественной галерее, которая зовется «Форест-Хиллз», 
болельщики приветствовали ее как оперную диву. Поддержавшие ее в начале пути, 
приветствовавшие во время побед, теперь, перед завершением ее карьеры, они 
выражали ей свою благодарность. Джимми Коннорс, разделявший общий восторг, 
сказал о Мартине: «Ее карьеру повторить по силам немногим… что там, наверное, 
совсем некому».
 Долог был спортивный путь Мартины Навратиловой, однако и наград на нем она 
получила столько, сколько в истории спорта удавалось немногим.




 УОЛТЕР ПЕЙТОН
  (1954—1999) 


 Уолтер Пейтон принадлежал к жестокосердному городу Чикаго – «городу широких 
плеч», если вспомнить строчку из Карла Сэндберга [25] . Ибо и сам Пейтон был 
жестокосердным атлетом, закатав рукава и поплевав на ладони отправившимся на 
свою работу и честно трудившимся не покладая рук. Тринадцать лет он влачил на 
своих широких плечах всю команду «Медведей» – дольше, чем любой другой герой 
«Медведей», например Ред Грейндж, Бронко Нагурски, Сид Лукман, Билл Османски, 
Джордж Бланда, Рик Касарес, Гейл Сэйерс, и в качестве игрока даже дольше, чем 
сам «Папа-Медведь» – Джордж Халас.
 Однако Уолтер Пейтон также принадлежал и к чикагской улице, где все куда-то 
мчатся. И в этом сокрыт секрет его успеха, ибо на самом деле Уолтер Пейтон 
состоял из двоих слепленных воедино людей.
 Один из Уолтеров Пейтонов был отчаянным, карающим за малейшую ошибку раннером, 
бесстрашно атакующим линию защиты, прибойной волной, мощностью в одну 
человеческую силу, налетавшей на любые выраставшие перед ним скалистые горы, 
тут толкнувшей, там переступившей и, наконец, плеснувшей в спину одному или 
двум из 110-килограммовых линейных, укладывая мяч на траву. Другой был самым 
изобретательным из всех живших на свете раннеров, вращаясь, словно вышедшее 
из-под контроля поливальное устройство, он разбрасывал таклеров (игроков, 
отбирающих мяч) с легкостью меняющей кожу змеи и вдруг, переключив скорость и 
сделав несколько искусных нырков, припускался бежать к голу. И такой и другой 
Пейтоны предъявляли суровые требования у защитникам, вынужденным приглядывать и 
за входом в кафе, и за собственным зонтиком, и не имевшим никакого 
представления о том, от какого из Пейтонов следует защищаться.
 Однако наиболее существенной компонентой гения Пейтона являлось совсем другое. 
Это было его невероятное чувство равновесия, достойное разве что Летучего 
Валленды [26] .
 Это совершенное чувство равновесия обнаружилось сперва еще не в форме 
«Медведей» и даже не в форме крошечного колледжа города Джексон, где он впервые 
проявил свои потенциальные таланты. Впервые его можно было заметить во время 
показанной по национальному телевидению передаче «Поезд души», где юный Уолтер 
Пейтон, которого тогда называли «сладеньким», станцевал на руках под музыку 
какой-то модной тогда песни.
 Начиная с самого колледжа, Пейтон побил больше рекордов, чем когда-либо 
показывали в «Поезде души». Этот 180-сантиметровый и 92-килограммовый богатырь, 
умевший ходить на руках и летать, пользуясь ногами, занес в книгу рекордов НКАА 
свой результат – 66 заносов и 464 очка.
 Захудавшие «Медведи» настолько были лишены всякого таланта и перспективы, что 
к концу сезона 1974 года хозяева команды насчитали на стадионе всего 18802 
болельщика при 36951 пустом месте и решили перевернуть всю землю, чтобы 
отыскать кирпич, на котором можно будет соорудить новое здание. И взяв в первом 
круге драфта 1975 года Пейтона, значившегося в списке четвертым, они такой 
кирпич отыскали. Первый год Пейтона был вовсе не плох по «медвежьим» стандартам,
 но результаты его едва ли могли бы стать основанием для легенды, так как он 
заработал 679 ярдов на 196 перенос