чила бронзу в эстафете 3x5 километров. Не у 
многих так проходит олимпийский дебют: Галина привезла из Гренобля две медали. 
И все-таки было ей не очень весело: так нелепо упустила ту гонку!
 Галина понимала, что ей не хватило не только везения, подвела техника. 
Кулакова станет работать над устранением недостатков. Потом ее техника станет 
образцом, эталоном. Кинограммы ее движений будут публиковаться в журналах. 
Рапидная съемка покажет с экрана всему миру, каков он, безукоризненный лыжный 
бег. И тогда уже Кулакова не будет падать нигде.
 В следующую после Гренобля зиму Галина не проиграла ни одного старта – ни у 
нас в стране, ни за рубежом. Новый наставник женской сборной страны Виктор 
Александрович Иванов стал вводить в тренировку Кулаковой греблю, горные лыжи и 
другие «посторонние» виды спорта. Полным ходом шла работа над тем, что принято 
называть «общими двигательными навыками».
 Казалось, на предстоявшем чемпионате мира 1970 года в Высоких Татрах проиграть 
она уже просто не сможет. Но… за полтора месяца до соревнований с ней случилось 
несчастье. Галину прямо с трассы гонок на Кубок СССР увезли в одну из 
свердловских клиник. Двенадцать бессонных ночей провела над ней врач Галина 
Ивановна Тарасова. Операция… Потеря сознания… А потом она вновь училась ходить. 
От стенки к стенке, от кровати к кровати.
 Через несколько недель Кулакова встала на лыжи и начала потихоньку 
«вкатываться». И однажды почувствовала, что «может». В Высоких Татрах Кулакова 
выиграла гонку на пять километров и пробежала последний победный этап эстафеты.
 На шестое февраля 1972 года на лыжном стадионе японского местечка Макоманаи 
был намечен старт женской десятикилометровой гонки. Соперницы у Кулаковой были 
сильные: финки Марьятта Кайосмаа и Хилка Кунтола, олимпийские чемпионки 1968 
года в эстафете – норвежки Ингер Ауфлес и Верит Мердре-Ламмедаль, их юная 
соотечественница Аслаут Даль, гонщица из Чехословакии Хелена Шиколова, 
спортсменка из ГДР Рената Фишер.
 Но это ведь Кулаковой принадлежит фраза: «Не люблю я равнину – у меня от нее 
спина болит». Стихия Кулаковой – подъемы. В горах ей нет равных. А здесь на 
трассе после пятого километра начинались подъемы, и среди них два – очень 
серьезных. Все знали, если Галя вошла в подъемы лидером, то там она уже не 
уступит никому. Однако действительность превзошла ожидания – с отметки за два 
километра до финиша передали, что Кулакова выигрывает у Олюниной 30 секунд, а у 
Кайосмаа – 40! Стало ясно, что два подъема – на шестом и восьмом километрах – 
поставили Кулакову как претендентку на золотую олимпийскую медаль вне 
конкуренции.
 В домике прессы сразу же после гонки состоялась пресс-конференция с 
победительницами. Один из иностранных журналистов все выспрашивал: «В чем 
причина успеха?..» – «Много готовилась», – ответила Кулакова… «Нет, в чем 
причина… в чем?» – добивался корреспондент… «Ну, бежала быстрее других…» «В чем 
все-таки причина?» – настаивал, видимо, неудовлетворенный корреспондент…
 Галя сидела, улыбалась, пожимала плечами и наконец, повернувшись к своему 
тренеру Виктору Иванову, как бы оправдываясь, сказала:
 – Как я могу ему объяснить?! Это же надо рассказать всю мою жизнь.
 Галина, как большинство лыжниц, не слишком разговорчива и общительна. В долгих 
тренировках и в гонках она привыкла молчаливо переносить усталость. Она 
привыкла к тишине и одиночеству, к миру, невольно созданному вокруг нее 
спецификой лыжного спорта. Не каждому удается проникнуть в этот мир. Но тому, 
кому удается, открывается Кулакова – человек прямой, добрый и отзывчивый. 
Открываются грани ее души и характера.
 Кулакова на трассе настоящий боец, азартный и мужественный. И у нее бывали 
минуты слабости, когда вдруг не хочется бежать. Кажется, что нет сил. И вообще, 
задаешь себе вопрос: а зачем все это нужно? Какая разница – будешь ты первой 
или десятой… Но в конце концов азарт борьбы берет свое…
 Собственно, нечто подобное случилось и в Саппоро на дистанции пять километров. 
Вот рассказ об этой гонке самой Кулаковой:
 «Я бежала не оглядываясь. Собственно, и оглядываться было некогда. Каждое 
мгновение ценится на «пятерке» в прямом смысле на вес золота…
 "Что Кайосмаа? – вертелось на уме. – Хоть бы подсказал кто-нибудь". Но вдруг, 
что это? Уж не ослышалась ли? Да нет. Голос Каменского. Но почему же минус 
одна? Значит, Марьятта выигрывает на первых двух километрах одну секунду? Надо 
прибавить. А в глазах – круги. Да не круги, а радуга – зеленые, желтые, красные,
 голубые точки прыгают. И снова крик: "Минус одна!"
 Это уже с третьего километра. "Теперь держись, – говорю сама себе. – Отступать 
некуда".
 А гул висит за спиной, как набатный звон. По холмам и пригоркам он несется за 
мной вдогонку, и, кажется, нет никаких сил, чтобы убежать от него. "Еще шаг, 
еще… Как можно быстрее. Терпеть, терпеть. Отдохнешь потом, после гонки. Не 
жалей себя". Финиш рядом. Вот он уже и позади. Теперь взгляд на табло – 17 
минут и 50 сотых секунды. А Кайосмаа? Неужели этого не хватит для победы? 
Кажется, нет. Вот она несется по стадиону, яростно размахивая палками. У нее в 
запасе всего лишь три секунды, а бежать ей надо метров пятьдесят. Значит, 
выиграла? Боже, я, наверное, ничего не соображаю. Еще секунда. Выиграла, 
выиграла! Целых пять секунд выиграла у Марьятты.
 Ко мне подбегает Иванов. Он бледен, и у него стучат зубы.
 – Ты понимаешь, что ты сделала? – заикаясь от волнения, говорит он. – Ты на 
последнем километре выиграла у нее шесть секунд.
 Я не понимаю. Я не могу никак освободить руку из ремешка палки. И тут хлынули 
тренеры, журналисты… Крик, шум, гам… У меня в глазах слезы, а на губах – 
подобие улыбки. Какой-то швед прот