вшееся более чем полстолетия назад, когда 
Рата выпускали на поле только напоказ, в торжественных случаях, словно 
королевские драгоценности. Тур Райена был рабочим, и «Райеновский Экспресс» 
трудился в каждом городе, который посещал.
 В нынешнее время, когда герои и рекордсмены приходят и растворяются в небытии, 
не оставив по себе даже клочка дыма, имя Нолана Райена написано на закладке, 
вложенной между страниц книги рекордов.




 УОЛТЕР ХАГЕН
  (1892—1969) 


 Хаген впервые появился на лужайке для гольфа в возрасте двадцати одного года 
на открытом первенстве страны 1913 года – том самом, который остался в памяти 
стариков и историков гольфа знаменитым победой Френсиса Оуйме над британскими 
звездами Гарри Вардоном и Тедом Реем. Ворвавшись в раздевалку Бруклинского 
загородного клуба, он провозгласил: «Я приехал сюда из Рочестера, чтобы помочь 
вам, ребята, остановить Вардона и Рея!» Эти слова Хагена не были пустой 
бравадой, поскольку он финишировал четвертым, позади упомянутого уже трио. И 
если драматическая победа Оуйме прибавила популярности гольфу, то Хаген, 
начиная с этого мгновения, начал привносить в игру и человеческий интерес и 
блеск.
 В 1914 году двадцатидвухлетний «ветеран» лидировал с самого начала открытого 
первенства США, обойдя Чика Эванса на один удар. Это была первая маслина из 
горшочка, доставшаяся Хагену, выигравшему всего семьдесят пять турниров, в том 
числе дважды Открытое первенство США, четырежды Открытое первенство Британии, и 
пять раз ПГА, причем последний турнир он выиграл беспрецедентное число раз 
подряд, а также одержавшему победы в двадцати пяти последовательных матчах с 
величайшими гольфистами мира. Кроме того, он завоевал одиннадцать национальных 
и международных «корон», что тогда уступало лишь результату, показанному Бобби 
Джонсом.
 Хаген и Джонс встречались на лужайке только однажды. Это произошло во время 
Флоридского земельного бума в 1926 году, и Хаген уговорил своего 
бизнес-менеджера устроить ему матч с Джонсом, имевшим тогда репутацию 
величайшего гольфиста мира. Условия матча требовали, чтобы он проводился до 
семидесяти двух лунок, причем половина их должна находиться на курсе, выбранном 
Хагеном, и половина на курсе, выбранном Джонсом. Примерно в середине матча 
Джонс испытал потрясение, когда мяч, ошибочно посланный Хагеном, исчез среди 
пальмовых листьев и через какие-то мгновения приземлился в непосредственной 
близи от вешки. «Я просто не мог заставить себя играть», – жаловался потом 
чудо-мальчик из Атланты. Матч закончился со счетом 12:11 в пользу Хагена и 
принес ему 7600 долларов, самый крупный куш в тогдашней истории гольфа. 
Неудержимый Хейг тут же отправился в город и потратил 800 долларов на 
приобретение платиновых с алмазами запонок, которые поднес в подарок 
побежденному Джонсу.
 Дело в том, что величие Хагена определялось не одними победами, одержанными им 
на площадке для гольфа, но и тем, как он добывал их. Он демонстрировал 
волнующий гольф, и нередко, выбравшись из недр одного несчастья, тут же попадал 
на грань другого. Но всегда в крайней ситуации второй удар его являлся 
исправлением первого. Однажды Хаген признался в том, что рассчитывает совершить 
«по меньшей мере семь ошибок в каждом круге. «Поэтому, когда я сделал плохой 
удар, то не волнуюсь из-за него». И сделав очередную «ошибку», Хейг просто 
уверенно подходил к мячу и ударял по нему, совершая очередное из своих 
«чудесных» спасений, зачастую представляя их более трудными, чем они были на 
самом деле. Томми Армор, удивляясь коварным ударам Хагена, сумел только 
сказать: «Движения Уолтера точны, как аптекарские весы».
 В игре, полной хитростей и уловок, Хаген был совершенным исполнителем и 
мастером. Это была игра, которую обыкновенные смертные понять не могли, и 
многие испытывали шок, оказавшись перед лицом его психологической атаки, 
начинавшейся с непринужденной и задиристой фразы: «Ну, кто будет вторым?», 
произносившейся в ту самую минуту, в которую он входил в клуб. В финале ПГА 
1926 года, во встрече с Лео Дигелем, Хаген, положив мяч в лунку с расстояния 
шесть и восемь футов, отказался забивать мяч Дигеля с двадцати дюймов на 
восемнадцатой. Дигель, не сомневаясь в том, что Хаген заметил нечто 
незамеченное им, начал исследовать окрестности лунки в поисках скрытых дефектов.
 По правде говоря, таковых не было вовсе. Но Дигель был полностью убежден в том,
 что какая-то ловушка здесь имеется, но он не заметил ее. Он ударил очень 
осторожно, но промахнулся. И проиграл весь матч, уступив победу – вы уже 
догадались – Хагену.
 Другой случай, получивший широкую огласку, произошел перед Открытым 
первенством США 1919 года, и один из доброжелателей, оказавшись на одном 
«водопое» с Хагеном, посоветовал ему оставить ночные развлечения, осторожным 
тоном заметив: «А ваш противник уже давно в постели». «Знаю, – ответил уверенно 
Хаген, – но он не спит». Так и было, когда Хаген был рядом, никто из его 
соперников не мог уснуть. Легенда о Хагене стоила ему двух-трех ударов в каждом 
круге, так как противники считали его непобедимым.
 Однако при всех его достижениях величайшим вкладом Хейга в игру стала его 
борьба за достоинство гольфистов,