одной стратегической операции.
    Подготовка к нападению велась с соблюдением строгой секретности. Под 
предлогом проведения учений войска перебрасывались в Силезию (группа "Юг") и 
Померанию (группа "Север"), со стороны которой должны были наноситься два 
основных удара. Выделенные для войны вооруженные силы Германии насчитывали 1,6 
миллиона человек, 6 тысяч орудий и минометов, 2,8 тысячи танков и 2 тысячи 
самолетов.
    Латинская пословица гласит: "Не все, что после, то потому". То есть не 
каждое событие, происшедшее после какого-то события, является его следствием. 
Нападение Гитлера на Польшу было запланировано на 26 августа независимо от того,
 будет или нет подписан договор в Москве. Перенесение срока на 1 сентября имело 
военно-стратегические и дипломатические причины: группа "Север" не успевала 
занять исходные позиции в назначенный срок; Муссолини не был готов к войне с 
Францией, а в Лондоне был подписан англо-польский договор, и в этой связи 
немцам пришлось кое-что пересматривать в своих планах. Была и еще одна причина, 
но о ней позже. Но лейтенант Херцнер об этом не знал.
    Кто такой лейтенант Херцнер? Командир особого отряда, сформированного 
абвером. 25 августа Гитлер отдал вермахту приказ: 26 августа в 4.15 утра 
совершить внезапное нападение на Польшу. Приказ по команде дошел до лейтенанта 
Херцнера, и он отправился выполнять возложенное на него задание. Заключалось 
оно в следующем: захватить Бланковский перевал, имевший особое стратегическое 
значение, — это были как бы ворота для вторжения частей войск группы "Юг" с 
севера Чехословакии в южные районы Польши.
    Отряду было предписано снять польскую пограничную охрану, заменить ее 
немецкими солдатами, переодетыми в польскую форму, сорвать возможную попытку 
поляков заминировать железнодорожный туннель и очистить от заграждений участок 
железной дороги.
    Действия отряда происходили в условиях сильно пересеченной местности. 
Поэтому рации, имевшиеся в отряде, не могли принимать сигналы, и Херцнер не 
смог узнать, что дата нападения на Польшу перенесена с 26 августа на 1 сентября.

    Кстати, так произошло и еще в нескольких местах, где офицеры связи не 
успели догнать войска, уже находящиеся на марше. В этих случаях приказ об 
отсрочке вторжения не успел дойти вовремя, и на отдельных участках границы 
германские войска начали "специальные операции", намеченные специальным планом.
    Что касается отряда лейтенанта Херцнера, то, перейдя границу утром 26 
августа, лейтенант захватил горный переход и поселок возле него, объявил едва 
успевшим проснуться более чем двум тысячам польских солдат, офицеров и горняков,
 что они взяты в плен, и запер их в складских помещениях. Сопротивлявшихся для 
острастки тут же расстреляли, затем взорвали телефонную станцию и установили 
посты на горном переходе. Однако к вечеру Херцнер получил приказ о том, что 
война еще не началась и ему надо возвращаться домой, что он и выполнил. На его 
пути остались лежать жертвы первой (и по сей день еще малоизвестной) боевой 
операции Второй мировой войны.
    Но была и еще одна, наделавшая много шума, операция, подготовка которой 
явилась одной из причин отсрочки начала войны.
    Гитлер очень любил выражение Фридриха Великого: "Пусть мои генералы завоюют 
какой-нибудь город (или страну), а потом найдутся 30 профессоров международного 
права, которые докажут, что я был прав". Но кто-то из ближайшего окружения 
фюрера (скорее всего Геббельс) подсказал ему, что сейчас не те времена и для 
нападения на другую страну (в данном случае на Польшу) надо найти какой-то 
серьезный предлог. Гитлер принял этот совет и отдал соответствующие 
распоряжения. Их исполнение как раз вписалось в те пять дней, на которые было 
отложено начало вторжения.
    В последних числах августа 1939 года шеф имперской службы безопасности 
Гейдрих вызвал сотрудника СД Мельхорна и передал при Гиммлера: к 1 сентября 
любой ценой создать конкретный повод для нападения на Польшу, благодаря 
которому она предстала бы в глазах всего мира агрессором. После обсуждения было 
решено произвести нападение на германскую пограничную станцию в Гливице 
(Глейвице).
    В качестве нападающих решили использовать немецких уголовников и 
заключенных концлагерей, одев их в польскую униформу и снабдив оружием 
польского производства. Нападавших решено было гнать на пулеметы специально 
размещенной для этого охраны.
    Так вспоминал об этом деле бывший работник СД Мельхорн, отказавшийся 
участвовать в операции.
    Но вот что показал на Нюрнбергском процессе непосредственный участник 
операции в Гливице Науйокс. По его словам, задание он получил лично от Гейдриха 
примерно 10 августа 1939 года (задолго до подписания пакта о ненападении в 
Москве). Науйоксу предстояло занять радиостанцию и удерживать ее столько 
времени, сколько потребуется для прочтения перед микрофоном заготовленного в СД 
текста. Как планировалось, это должен был сделать владеющий польским языком 
немец. В тексте содержалось обоснование того, что "пришла пора битвы между 
поляками и немцами".
    Науйокс прибыл в Гливице за две недели до начала операции и должен был 
ждать условного сигнала. Между 25 и 31 августа он встретился с начальником 
гестапо Мюллером. Они обсудили детали операции, в которой должны были 
участвовать более десятка приговоренных к смерти уголовников, которых называли 
"консервированным товаром". Одетые в польскую форму, они должны были быть убиты 
в ходе нападения и оставлены на месте происшествия, чтобы можно было доказать,