показалось искренним: "Я безусловно признаю Советскую власть и никакую другую. 
Каждому русскому, кто любит свою страну, я, который прошел весь путь этой 
кровавой тяжелой борьбы против вас, я, кто доказывал вашу несостоятельность, 
как никто другой, я говорю ему — если ты русский, если ты любишь свой народ, ты 
низко поклонишься рабоче-крестьянской власти и признаешь ее безоговорочно".
    29 августа 1924 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла 
Савинкову смертный приговор. Но, принимая во внимание признание Савинковым 
своей вины и "полное отречение от целей и методов контрреволюционного и 
антисоветского движения", суд постановил ходатайствовать перед Президиумом ЦИК 
СССР о смягчении приговора. В тот же день смертная казнь была заменена лишением 
свободы на 10 лет.
    Савинков из тюрьмы направил своим единомышленникам за рубежом несколько 
писем с призывом прекратить борьбу против собственного народа, последовать его 
примеру и вернуться в Россию.
    Содержался бывший террорист во внутренней тюрьме на Лубянке. В его 
распоряжение была предоставлена библиотека; его возили на прогулки в Сокольники 
и даже водили в рестораны. Более того, к нему на интимные свидания допускали 
его возлюбленную, мадам Деренталь. Но Савинков все чаще впадал в депрессию, 
неволя тяготила его. Он ходатайствовал о полном помиловании. Когда следователь 
сообщил ему, что его просьба отклонена, он выбросился из окна пятого этажа и 
разбился насмерть, чуть было не утащив за собой пытавшегося удержать его 
Сыроежкина. Все разговоры о том, что Савинкова сбросили в пролет лестницы, 
являются домыслами: чекистам он нужен был живой.
    
    ОПЕРАЦИЯ "ТРЕСТ"
    
    Эта операция хорошо известна всем, кто интересуется историей разведки, о 
ней написано немало книг, очерков, статей, поставлен фильм. Тем не менее, как и 
"Синдикат-2", ее нельзя не упомянуть в книге о великих операциях разведки.
    Она отличается от большинства других операций тем, что ее авторы — 
Дзержинский, Менжинский и Артузов — не "придумали" ее, а воспользовались 
сложившейся обстановкой.
    Дело в том, что в 1921 году монархические эмигрантские организации в Европе 
активизировали свою работу, провели съезд и усиленно искали единомышленников в 
Советской России. В ноябре 1921 года внешняя разведка перехватила письмо 
некоего Артамонова, направленное из Ревеля (Эстония) в Берлин члену Высшего 
монархического совета (ВМС) князю Ширинскому-Шихматову. В нем говорилось о 
встрече с А.А. Якушевым, ответственным работником Наркомпути, бывшим статским 
советником. По словам Артамонова, Якушев сообщил ему о наличии в Москве и 
других районах России подпольных монархических групп, которые ищут контакт с 
Высшим монархическим советом.
    Ознакомившись с копией этого письма, Дзержинский решил воспользоваться 
обстоятельствами. По примеру проводившейся в то же время операции "Синдикат-2", 
направленной против Савинкова и иностранных разведок, с которыми он был связан, 
было решено создать "подпольную антисоветскую организацию" и начать оперативную 
"игру" с монархистами. Якушев был задержан, допрошен, завербован и стал главой 
легендированной "Монархической организации Центральной России" (МОЦР). По его 
предложению, в ее руководящий состав были включены некоторые действительно 
монархически настроенные лица из "бывших", а номинальным главой стал профессор 
военной академии, генерал-лейтенант царской армии Зайончковский. Позже в 
руководство организации вошел генерал-лейтенант Потапов, который стал надежным 
помощником Якушева в агентурной работе. Бывший царский офицер 
Опперпут-Стауниц-Касаткин был назначен заместителем Якушева по финансовым 
вопросам. Авантюрный и неуравновешенный Опперпут стал в конечном счете 
виновником расшифровки и прекращения операции. Но это будет позднее. Пока же 
события развивались по намеченному плану. По заданию Артузова, непосредственно 
руководившего операцией "Трест", Якушев неоднократно выезжал за границу для 
встреч с ответственными деятелями ВМС и врангелевской "Организации русской 
армии" (ОРА). К нему отнеслись очень серьезно как к представителю сильной, 
активно действующей организации, не вызывающей никаких сомнений. Основной 
задачей Якушева на этих встречах было убедить своих собеседников в том, что все 
контакты с подпольем в России следует осуществлять только через МОЦР и что 
террористические акты не только бесполезны, но и вредят делу. Ему это удалось.
    Вскоре в письмах МОЦР, направляемых в ВМС, стала появляться информация, 
заинтересовавшая эстонскую и польскую разведки. Так МОЦР вышла на связи и с 
этими спецслужбами. Позже были установлены контакты с финской и английской 
разведками.
    Не сомневаясь в том, что МОЦР существует, ОРА для проверки ее деятельности 
все же решила направить в Россию "ревизоров". В Петроград поехал полковник 
Жуковский, в Москву — супружеская пара Мария Захарченко-Шульц и ее муж, бывший 
офицер Радкович, получившие кличку "племянники", так как Мария действительно 
была племянницей одного из руководителей "Российского общевоинского союза" 
(РОВС) генерала Кутепова. Полковник Жуковский сразу вышел на двух офицеров, 
являвшихся агентами ОГПУ. Жуковскому дали возможность выполнить его миссию и 
благополучно вернуться в Париж, где он доложил о дееспособности МОЦР и о 
возможности создания ее ячеек в Красной армии.
    Что касается "племянников", то их хорошо встретили, устроили и поручили им 
важную работу по линии связи МОЦР с польской и эстонской разведками. Посланный 
же без согласования с МОЦР Врангелем его представитель Бурхановский был 
арестован, чтобы показать Врангелю, что так делать нельзя.