Эльзас новые войска и приняли различные меры, свидетельствовавшие о том, что 
они ожидают наступление с той стороны, откуда оно так никогда и не состоялось. 
Это подтвердили не только показания германских пленных, взятых позже, но и 
признания, которые после перемирия немецкие офицеры делали офицерам 
американской разведки.
    Еще до начала наступления американская разведслужба получила подтверждение 
того, что "эльзасская хитрость" удалась. У французов была женщина-агентесса, 
владелица замка, расположенного в горах Эльзаса по ту сторону границы. В ясную 
погоду с вершины Гартсманвейлеркопф в сильный бинокль можно было разглядеть не 
только замок, но и развешанное на балконе для просушки белье. Оно развешивалось 
в определенном условном подборе и порядке. Таким образом французы узнали, что 
немцы перебросили из Мюльгаузена одну дивизию и расположили ее в тылу траншей, 
против которых, как предполагалось, должно было начаться американское 
наступление. Из других источников американцы узнали, что 13 августа 1918 года в 
этом районе была объявлена всеобщая тревога, что госпитали и банковские 
ценности были эвакуированы на другую сторону Рейна, а правительственные 
чиновники готовились к бегству.
    Наступление же развернулось совсем в другом месте.
    
    ЭЙФЕЛЕВА БАШНЯ НА СЛУЖБЕ РАЗВЕДКИ
    
    Накануне Первой мировой войны французам удалось вскрыть военные и 
дипломатические шифры Германии и Италии. Французская военная криптографическая 
служба (Комиссия по военным шифрам) под руководством Франсуа Картье имела 
возможность читать германские шифрорадиограммы, которыми немцы обменивались во 
время маневров. Кроме того, агентура, дезертиры из германской армии и лица, 
завербованные в Иностранный легион, постоянно снабжали комиссию информацией.
    Таким образом, Франция оказалась лучше остальных держав подготовленной к 
радиовойне.
    В начале войны французские радиостанции перехвата находились лишь в трех 
специальных пунктах и в больших крепостях. К тому же немцы на своей территории 
пользовались телеграфными линиями. Поэтому материала для дешифровки было 
немного. Но когда немцы вторглись на французскую территорию, им пришлось 
перейти на радиосвязь, и возможности радиоперехвата возросли. А когда к пунктам 
перехвата добавилась Эйфелева башня, они стали почти безграничными. Немецкие 
радиограммы ложились на стол Картье почти одновременно с тем, как они 
докладывались германским генералам. Более 100 миллионов слов перехватили за 
годы войны сотрудники Комиссии.
    По характеру и частоте переговоров, даже не расшифровывая их, научились 
различать рода и боевые порядки войск, уровни штабов, подготовку противника к 
наступательным действиям и т.д. Но, естественно, значительно больше информации 
давала расшифровка радиопередач.
    Был, например, вскрыт шифр немецких подводных лодок. Вскоре 
радиопеленгаторы засекли передачи шпионской немецкой радиостанции, 
разместившейся в городе Науне на берегу Средиземного моря. Она сообщала 
немецким подводным лодкам маршруты и время выхода французских судов из Марселя. 
Не составляло особого труда найти и обезвредить эту радиостанцию. Но французы 
поступили иначе. После перехвата шпионских шифротелеграмм их направляли для 
расшифровки, на что требовалось не более часа. Затем их содержание сообщалось 
начальнику марсельского порта. У него оставалось время, чтобы изменить 
расписание рейсов и ввести немцев в заблуждение. Судам, которые уже вышли в 
море, давали распоряжение об изменении курса.
    Своими достижениями французы делились с главным союзником — Великобританией,
 отправляя туда многие из вскрытых кодов Германии. Однако англичане не всегда 
отвечали взаимностью. Был случай, когда, имея возможность предупредить 
французов об угрозе торпедирования их катера, англичане не сделали этого, а 
руководитель военно-морской разведки Холл заявил: "Лучше потерять корабль, чем 
рисковать тем, что о существовании нашей крипто-аналитической службы стало бы 
известно немцам".
    Угроза провала всегда существовала для работников криптографической службы. 
Например, благодаря дешифровке немецких переговоров французы узнали о 
предстоящем визите в город Тилт (Бельгия) кайзера Вильгельма и организовали 
бомбежку как раз в момент прибытия кайзера. Об этом событии известила 
французская газета "Матэн", не забыв упомянуть и об источнике информации. Это 
был удар по своим, удар ниже пояса. Немцы моментально перешли на новую 
шифросистему. Только из-за небрежности немецких шифровальщиков систему удалось 
вскрыть всего через месяц.
    Вообще, немецкие связисты далеко не всегда были скрупулезны в исполнении 
своих обязанностей. В первые месяцы войны, опьяненные легкими победами и 
утомленные однообразной работой по зашифровке, они начали передавать многие 
сообщения частично открытым текстом. Иногда французы специально провоцировали 
их, якобы готовясь перейти в контрнаступление, чтобы немцы включали в открытые 
тексты необходимые французским криптоаналитикам слова. Часто связисты ленились 
менять стереотипные фразы вроде "ночь прошла спокойно", "потерь нет" и т.п. В 
качестве проверочных сообщений немцы, вводя в действие новую шифросистему, 
нередко использовали одну и ту же пословицу: "Ранней пташке достается червяк", 
аналогичную нашей: "Кто рано встает, тому Бог подает". Все это лило воду на 
мельницу французских криптоаналитиков.
    Комиссия оказывала помощь МИДу в чтении дипломатической шифропереписки на 
линии Берлин — Мадрид. Именно в результате радиоперехватов французские