между Великобританией и Турцией. Аравийский театр войны имел свои особенности и 
трудности: отсутствие хороших шоссейных и грунтовых дорог, сыпучие пески, 
жаркий климат, недостаток источников воды. Огромные размеры малонаселенной 
страны заставляли заготавливать продовольствие и фураж только в оазисах. Все 
это вынудило английские войска топтаться на месте в первый период войны. 
Англичанам приходилось строить железные дороги и артезианские колодцы, чтобы 
обеспечить снабжение действующих войск водой, продфуражом и боеприпасами. Этими 
же особенностями театра войны объясняются огромные усилия англичан по 
организации восстания арабов в тылу турок с целью общего ослабления сил 
противника.
    Важнейшей стратегической задачей англичан было нарушение нормального 
функционирования Хиджазской и Дамасской железных дорог, которые служили 
основной артерией снабжения турецкой армии в районе Суэцкого канала. Такую 
важную стратегическую задачу с успехом могли выполнить только повстанческие 
отряды арабов, снабженные английским динамитом и посаженные на верблюдов. 
Верблюды, способные переносить стокилометровые переходы в суровой и безводной 
пустыне, позволяли отрядам арабов совершать продолжительные переходы независимо 
от водных источников и баз. К тому же верблюды находились на подножном корму и 
везли на себе для всадника 40 фунтов муки — десятидневный паек араба.
    Кроме оказания прямой военной помощи, арабские отряды, которые в основном 
несли всю тяжесть войны с турками, позволили Британской империи не отвлекать 
значительные силы с западного театра войны.
    К этому времени арабские националисты уже сами начали борьбу против турок. 
На юге Аравийского полуострова восстание арабов поднял Абд эль-Азид ибн Сауд, 
лидер религиозной секты ваххабитов и заклятый враг хашимитов. Главой 
политического клана хашимитов был шейх (шериф) Мекки Хуссейн ибн Али, 
провозглашенный в 1916 году королем Геджаса (Хиджаза). Он не спешил открыто 
выступать против турок. Переговоры с Хуссейном вел английский разведчик Томас 
Эдуард Лоуренс, который впоследствии станет знаменитым и получит неофициальный 
титул "Лоуренс Аравийский". Он действительно играл руководящую роль как в 
организации, так и в дальнейшем руководстве восстанием арабов. Как писал 
исследователь его жизни Лиддел Гарт, он являлся единственным способным и 
талантливым полководцем, который оказался в состоянии справиться с задачами, 
стоявшими перед Британской империей на Аравийском Востоке. Он "сумел превратить 
силу турок в их слабость и слабость арабов — в их силу".
    Длившиеся в течение нескольких месяцев переговоры с шерифом Хуссейном 
закончились соглашением, которым предусматривалось, что в подходящий момент 
арабы Хиджаза выступят против турок. Англия же гарантирует (с некоторыми 
оговорками) независимость арабских земель, являвшихся в то время частью 
Турецкой империи.
    Однако у английских разведки и дипломатии были и другие планы. Индийское 
бюро английской разведки поддерживало ваххабитов. Его представитель Сейнт Джон 
Филби, отец знаменитого в будущем советского разведчика Кима Филби, в 1917 году 
отправился в Эр-Рияд с секретным заданием: сообщить ибн Сауду, что король Георг 
V намерен именно его сделать главой арабской конфедерации, которая будет 
образована после краха Оттоманской империи. А представитель министерства 
иностранных дел Марк Сайкс независимо от других "переговорщиков" совместно с 
французами намечал раздел Турции, исходя из другого плана. Это соглашение, 
известное под названием договора Сайкс — Пико, содержало в себе зародыш будущих 
неприятностей с арабами.
    Таким образом, восстание арабов не было средством осуществления "великой 
задачи создания арабского государства", как пытался в своих воспоминаниях 
представить полковник Лоуренс. Оно являлось орудием завоевательной политики 
британского империализма, стремившегося поработить арабов, превратив их земли в 
свою колонию, и действовавшего в духе традиционной политики "разделяй и 
властвуй". И хотя Лоуренс сам усиленно втирал очки своим "друзьям", позже в 
книге "Восстание в пустыне" он признал: "…Этот поворот дела, застав нас 
врасплох, удручал меня особенно сильно… и то обстоятельство, что мы так низко 
пали в глазах арабов, было особенно неприятно. Они никогда не верили тому, что 
мы сможем осуществить те великие дела, о которых я им говорил, и теперь они с 
особой горечью высказали свои мысли".
    Так или иначе, восстание арабов началось, и Лоуренс играл в нем весьма 
заметную роль. Не надо забывать и "пряник", который английская разведка 
протянула восставшим арабам. В порты Джидду и Рабуг прибыло несколько 
транспортов с продовольствием, а повстанцам платили по 2 фунта стерлингов в 
месяц за человека и по 4 фунта за верблюда. Как правильно заметил Лоуренс, 
"ничто другое не смогло бы удержать на фронте в течение пяти месяцев армию, 
составленную из разноплеменных арабов".
    Однако деньги вскоре растаяли, а продовольствие было разворовано. Арабские 
отряды оказались на грани распада. В трудное положение попали и высшие 
английские чиновники и генералы, руководившие движением арабов и принимавшие 
политические решения — верховный комиссар Египта Генри Мак-Магон, 
генерал-губернатор Судана Реджинальд Вингейт и командующий морскими силами в 
Ост-Индии вице-адмирал Росслин Вэмисс. Между этими тремя начальниками имелось 
связующее звено в лице бригадного генерала Гильберта Клейтона, олицетворявшего 
собой тройное представительство: агента в Судане, главы военной разведки в 
Египте и начальника политической разведки. Он имел также связь со штабом 
командующего морскими силами и наблюдал за деятельностью "Арабского бюро" 
английской разведки. Казавшийся сонным и даже ленивым, он имел удивительную 
способность быть в курсе всех нужных дел, обладал чувством юмора и умел