видел этих фотографий. Я просто отвозил проявленную пленку. Если бы меня 
спросили, в какое время дня были сделаны снимки, с какого угла, и с какой 
выдержкой, я бы не смог ответить правильно…"
    Но надо было делать следующий шаг — внедрять Гессе в аппарат американской 
военной разведки, где он мог бы выявлять агентов противника на территории ГДР.
    Для этого использовали беспечность Фойгта, хранившего секретную 
документацию в письменном столе в своей квартире. Как-то раз, когда Гессе 
пригласил Фойгта в ночной клуб, в его квартиру проникли агенты штази и изъяли 
списки агентов, в числе которых был и Гессе. Для видимости "арестовали" жену 
Гессе, которая, правда, вскоре была отпущена. Но самому Хорсту больше нельзя 
было оставаться в Восточной Германии, и американцы, подвергнув его испытанию на 
детекторе лжи, которое он прошел успешно, перевели Гессе на службу в Вюрцбург. 
К этому времени он уже был лейтенантом службы госбезопасности ГДР.
    Прилежный и добросовестный Гессе вскоре стал вербовщиком и "главным 
агентом" подразделения 522 батальона военной разведки армии США, которое вело 
разведку в Восточной Европе. С помощью Хорста Гессе штази частично выловила, а 
частично перевербовала значительное количество американских агентов.
    Вполне естественно, что Гессе не имел доступа ко всем материалам, 
касающимся агентурной работы американцев, и к списку их агентуры. Поэтому в 
Центре приняли радикальное решение, исполнителем которого и стал Хорст Гессе.
    В половине первого, в ночь на Троицын день, выпавший в 1956 году на 
понедельник 20 мая, и являющийся нерабочим, Хорст Гессе подъехал на своем 
автомобиле марки "мерседес-бенц-120 СЛ" к двухэтажной вилле по адресу 
Айзенманштрассе, 4, в Вюрцбурге, на северо-западе Баварии. Там размещалось то 
самое подразделение, где служил Хорст. Внутрь он проник без труда: у него на 
законном основании имелись ключи от виллы. Набрав нужный код на замке стальной 
двери, он вошел в кабинет командира подразделения Джеймса Кемпбелла. За 
письменным столом стояли два сейфа, каждый весом около 50 килограмм, с 
надежными цифровыми замками. По инструкции сейфы должны были быть прикованы 
массивной цепью к стене, на практике их приковывали к радиатору, а капитан 
Кемпбелл пренебрег и этим.
    Зная, что на втором этаже дежурит сержант, Гессе старался не шуметь, хотя и 
не был особенно обеспокоен: сержант, как обычно, спал.
    Хорст уложил в мешок и перенес в машину сначала один, а затем и второй сейф.
 Спокойно заперев дверь виллы, сел за руль и направился к границе ГДР, где и 
оказался еще до рассвета. Примерно в миле от границы его остановил патруль 
западногерманской пограничной полиции. По просьбе полицейских Гессе предъявил 
удостоверение сотрудника "Отдела по делам беженцев Управления по исследованию 
общественного мнения европейского командования американской армии". Под 
замысловатым наименованием скрывалась американская разведка. Полицейские только 
покачали головами, ознакомившись с этим названием, но то, что они прочли дальше,
 сняло все их сомнения: "Просим все союзные силы оказывать помощь предъявителю 
данного удостоверения… все документы и другие вещи, находящиеся у предъявителя, 
являются собственностью Соединенных Штатов и не могут подвергнуться проверке 
или конфисковаться без разрешения органа, выдавшего данное удостоверение". 
Откозыряв Хорсту, полицейские пожелали ему счастливого пути…
    Через 15 минут Гессе был опять остановлен, на этот раз восточногерманскими 
пограничниками. Хорст очень спешил: сейфы, где находились списки и адреса 
агентуры, следовало доставить в Центр до того, как в Вюрцбурге обнаружат 
хищение и примут меры к выводу агентов. Но как на грех, именно на территории 
ГДР произошла непредвиденная задержка. Пограничники отказались уведомить 
центральный аппарат МГБ в Берлине, несмотря на требование Гессе. Вместо этого 
его взяли под стражу и, когда совсем рассвело, отвезли в штаб пограничной части 
в Рудольштадт. Там, после долгого допроса, позвонили, наконец, в Берлин. Но 
никто не отвечал: сотрудники МГБ тоже отмечали Троицын день.
    Не прислушавшись к уговорам Гессе, офицеры-пограничники отказались взломать 
сейфы… Драгоценное время уходило. Лишь во вторник утром Гессе освободили и 
доставили в Берлин, где сейфы были вскрыты. Прошло тридцать часов после того, 
как Гессе похитил сейфы, и три часа после начала рабочего дня на вилле в 
Вюрцбурге.
    Явившись на работу, Кемпбелл обнаружил пропажу сейфов, где помимо прочего 
находились адреса 25 ценных агентов, каждый из которых руководил своей 
агентурной ячейкой. По принятым в то время в американской военной разведке 
правилам, данные на рядовых членов агентурных ячеек имелись только у их 
руководителей, и даже точное число таких агентов Кемпбелл не знал. Вполне 
возможно, что названное Гротеволем число (137) соответствовало действительности.

    Первым делом надо было спасать агентов. Им были посланы соответствующие 
сигналы по радио, но только девять из двадцати пяти ценных агентов сумели 
перебраться в Западную Германию.
    В американских разведывательных подразделениях началась паника. Похититель 
сейфов не был известен, и многие полагали, что это дело рук СССР, более того, 
что это даже сигнал к предстоящему нападению. Сотрудники подразделений разведки 
стали готовиться к отражению нападения, укрепляли дома, где они размещались, 
некоторые срочно отправили семьи на родину.
    Только через несколько дней похититель был установлен: им оказался Хорст 
Гессе — примерный сотрудник, которому так доверяли!
    Служебное расследование по делу о похищенных сейфах выявило неприглядное 
состояние дел в подразделениях разведки. Например, выяснилось, что тот же 
Кемпбелл попросту надувал начальство. Он устраивал темными ночами "шоу" для