правительства 1791 года, признававший "за всяким, кто первый привезет во 
Францию какой-либо иностранный промысел, такие же льготы, какими пользовался бы 
его изобретатель", фактически явно поощрял промышленный шпионаж.
    В конце XVIII века в Манчестере возникла ассоциация борьбы с патентами и 
монополиями. Вероятно, это была первая всемирная организация, поощрявшая 
промышленный шпионаж. Постепенно, поддерживаемый государством и промышленниками,
 он превращался в важный фактор как промышленной революции, так и политики. В 
шпионаж вовлекались все новые лица, и среди них не только платные шпионы, но и 
ученые с мировым именем.
    Мысль о том, что качеством пива можно отомстить за поражение в войне, 
кажется забавной. Но именно ею руководствовался Луи Пастер после войны 1870 
года, когда, добыв все сведения о рецептах немецкого пива, создал свое, 
французское, превосходящее то, которое производилось в Германии. В своем 
патенте Пастер писал: "Это будет пиво национального реванша…" В ответ немцы 
заслали шпионов во Францию, они добыли пастеровский секрет, и… равновесие было 
восстановлено.
    Не стеснялся собирать через шпионов интересующие его сведения как у 
конкурентов, так и в далекой Европе и Томас Альва Эдисон. В конце XIX века 
фирма "Дженерал электрик" впервые в истории стала использовать ученых, в 
частности известного математика Штейнметца, как для научно-исследовательской, 
так и для разведывательной деятельности.
    К промышленному шпионажу начали привлекать специалистов самых разных 
профессий, в частности нелегальных адвокатов. Задача последних — 
инструктировать шпионов, как далеко они могут заходить в своих действиях, а 
поскольку в законодательстве многих стран имеются большие пробелы, то, 
оказывается, что очень далеко! Например, если английский промышленник, 
оставивший в кабинете посетителя, вернувшись, застанет его за фотографированием 
сверхсекретных документов или макетов, он решительно ничего не сможет 
предпринять. Здесь нет никакого нарушения неприкосновенности жилища, а 
фотоаппарат и пленка принадлежат посетителю, и, согласно английским законам, 
пострадавший даже не может отобрать их. Если же он попытается избить шпиона, то 
может быть привлечен к ответственности за побои и ранения.
    Используются разные лазейки и в законодательстве других стран. Поэтому 
промышленный шпионаж тем эффективнее, чем более высок уровень специалистов, 
занимающихся им и чем более высок уровень его организации.
    Очень эффективным был (и остается) японский промышленный шпионаж, 
поставленный на государственную основу. У многих существует ложное 
представление, что скачок японской индустрии начался лишь после Второй мировой 
войны. Однако это не так.
    С конца XIX века Япония вступила на путь индустриализации. Всеми правдами и 
неправдами она стремилась догнать передовые страны. Первое время японцы 
выманивали промышленные секреты, обещая размещать заказы, но вскоре эту их 
уловку раскрыли. Поводом для разоблачения послужил занятный инцидент. Японцы 
попросили ознакомиться с устройством одного насоса, обещая сделать большой 
заказ. По случайности, в образце, который им был предложен, имелся дефект — 
дыра в цилиндре, соответствующим образом заделанная болтом с двумя гайками. 
Японцы скопировали насос буквально в таком виде, как его осмотрели, то есть с 
болтом и гайками. Этот случай получил широкую известность, и японцы заслуженно 
приобрели репутацию "подельщиков".
    Однако японские шпионы и ученые продолжали усиленно работать, воруя чужие 
секреты, внося коррективы в производство, совершенствуя старое и изобретая 
новое. Вскоре они освоили изготовление бездымного пороха, торпед, новейшие 
способы литья стали, технику электрических прожекторов большой мощности. Добыв 
с помощью шпионажа секрет производства высококачественных оптических линз, 
японцы выбросили на рынок фотоаппараты высокого качества по внеконкурентным 
ценам. То же произошло с виски и велосипедами. Начиная с 1910 года надпись 
"Сделано в Японии" стала символом высококачественного и дешевого товара.
    К этому времени японские покупатели, туристы, студенты заполонили 
европейские и американские города, и каждый, как пчела в улей, тащил в Японию 
новые и новые промышленные секреты, тем более что японский кодекс 
нравственности и быта, известный под названием "Бусидо", вменяет в обязанность 
каждого японца шпионаж в пользу монарха и государства, считая такое занятие 
проявлением долга и чести.
    Было бы наивно пытаться даже просто перечислить все изобретения или методы 
производства, похищенные в XIX и XX веках. Пожалуй, нет ни одного более или 
менее стоящего объекта военной или гражданской промышленности, который не стал 
бы предметом внимания иностранных разведок.
    Задачами шпионажа становились не только получение уже завершенных 
изобретений, формул и методов, но и выявление изобретения в самой начальной его 
стадии, заявок на получение патентов, изобретателей и мелких лабораторий, 
терпящих финансовые затруднения и позволяющих затем использовать их в своих 
интересах, завладение секретами "ноу-хау" (вспомним Чингисхана), организация 
"утечки мозгов" и целый ряд других грязных и хитроумных методов. Борьба с ними 
велась зачастую не менее изощренными способами, которые и стали прообразом 
промышленной контрразведки.
    Одним из государственных деятелей, особенно поощрявшим промышленный шпионаж,
 был Наполеон. Он объявил нечто вроде конкурса и предложил ряд премий за 
изготовление (любым методом — похищением или изобретением) лучших сортов стали. 
Как ни парадоксально, победителем стал молодой немец Фридрих Крупп, купивший у 
шпионов несметное число секретных формул, сталь заводов которого впоследствии