Агента снабжали информацией по всем вопросам, которых может коснуться его 
жизнь в тылу врага — особенности режима проживания и передвижения, устройство 
на работу, продовольственные нормы, порядок регистрации в полиции, соблюдение 
комендантского часа. Поддельные документы изготавливались в специальной 
лаборатории УСО, но к ним добавлялись важные детали: "семейные" фотографии, 
старые визитные карточки, письма от друга или подруги, билеты метро, в общем 
всякая мелочь, которую он мог таскать в карманах и от которой зависела его 
жизнь. Если агент забрасывался, например, во Францию, его обучали вести себя за 
столом, есть и пить на французский манер; знакомили с самыми свежими 
французскими анекдотами и каламбурами. Одним из приятных тестов для агентов 
была проверка "на выпивку" — сколько и чего он (она) сможет выпить, не потеряв 
голову, и как будет вести себя при этом.
    Так же скрупулезно соблюдалась чуткость к забрасываемым агентам. О 
готовности вылететь на задание его спрашивали не только заранее, но и в 
последнюю минуту перед посадкой в самолет. При этом ему говорили, что его отказ 
не повлечет для него никаких неприятных последствий. А тем из заброшенных 
агентов, с которыми поддерживалась радиосвязь, иногда в завуалированной форме 
сообщали хорошие новости из дому. Правда, это случалось редко, только тогда, 
когда требовалось поддержать агента или вдохновить на какое-то опасное дело.
    Перед заброской нередко инсценировались "допросы в гестапо", когда агент 
подвергался сильному психологическому давлению. Был случай, когда девушка по 
имени Ноор Инайлят Хан не выдержала "допроса", почти лишилась сознания, 
потеряла голос, а придя в себя побледнела и дрожала от страха. Ее хотели 
отстранить от задания, но она уговорила послать ее. Когда во Франции она была 
схвачена гестапо и подверглась пыткам, то держала себя удивительно спокойно, 
никого не выдала и была расстреляна в немецком концлагере.
    История УСО полна крупных и мелких событий, в ней есть место героям и 
предателям, хорошо организованным акциям и провалам. Первых агентов забрасывали 
вслепую, на их собственный страх и риск, их никто не ждал, у них не было 
надежных явок и адресов; они должны были сами устраиваться, создавать свое 
прикрытие и обзаводиться связями. И во многих случаях попадали прямо в объятия 
гестапо. Если этого удавалось избежать, агент должен был найти надежных людей 
из числа своих связей и начать разведывательно-диверсионную работу. Самое 
большое внимание УСО уделяло работе во Франции по ряду причин, особенно начиная 
с 1943 года. Это была самая крупная из оккупированных стран, которая находилась 
ближе всего к Англии, в ней было лучше всего организовано движение 
Сопротивления, в которое входили десятки тысяч людей самых разных политических 
взглядов, объединенных чувством патриотизма. Однако французской секции УСО 
приходилось нелегко с подбором кадров, так как лучших людей де Голль и 
"Свободная Франция" стремились использовать сами. К тому же де Голль вообще 
относился к УСО недружелюбно, полагая, что оно нарушает суверенитет Франции и, 
устанавливая связи с участниками Сопротивления, только мешает им работать. Он 
не без оснований подозревал, что заброшенная во Францию английская агентура 
осядет там и впоследствии может быть использована против Франции. Поэтому он 
запрещал французам идти на службу к англичанам в УСО, хотя его отношения с 
военной разведкой и СИС были достаточно сердечными. После войны произошел 
случай, когда во время представления де Голлем героев, участников французского 
Сопротивления, оказался англичанин, агент УСО. Де Голль за плечи развернул его 
от себя и сказал: "Ваше место не здесь". Впоследствии, после ухода де Голля, 
этот англичанин был награжден французским правительством.
    Поэтому "французов" зачастую приходилось "создавать" из англичан и канадцев,
 что вызывало для УСО дополнительные трудности. Оно тесно сотрудничало с 
Министерством экономической войны (МЭВ).
    Интересно, что МЭВ было создано еще до войны, 29 июня 1937 года, под 
секретным названием "Комитет по экономическому прессингу на Германию", куда 
входила группа промышленников, банкиров и ученых. Вскоре комитет закрыли, 
однако он возобновил свою работу в 1938 году, после захвата Гитлером Австрии и 
Чехословакии. 27 июля 1939 года комитет был преобразован в Министерство.
    У руководства УСО существовали серьезные трудности, связанные с непростыми 
отношениями не только с де Голлем, но также между правительством Великобритании 
и правительствами в изгнании и национальными комитетами на ее территории. 
Взгляды Черчилля на роль Сопротивления коренным образом отличались от взглядов 
этих правительств и комитетов. Они считали, что рейды англичан, диверсии на 
железнодорожных и военных объектах вызывают репрессии немцев против мирного 
населения и затрудняют работу сил Сопротивления. Даже самое лояльное норвежское 
правительство выступило против сотрудничества УСО с секретной патриотической 
организацией Милорг. Голландское правительство объявило УСО виновным в провале 
сети английской агентуры, состоящей из голландцев; некоторые голландцы даже 
обвиняли англичан в предательстве.
    Англичане, а затем и американцы совершенно очевидно исходили из того, что 
те, кто реально борется в Сопротивлении, займут главные политические посты 
после освобождения. Так и произошло. Не случайно "партия расстрелянных" — 
коммунисты — выиграли выборы почти во всех освобожденных европейских странах.
    Одна из главных зарубежных резидентур УСО находилась в Базеле, швейцарском 
городе, расположенном в нескольких километрах от французской и германской 
границ. Это был рай для разведчиков всех стран, и УСО вовсю использовало эти 
возможности.
    В начале деятельности УСО основной энтузиазм его штаба был направлен на 
возможность ведения подпольной войны во Франции, Польше и Чехословакии. 
Программа, принятая штабом, предусматривала создание, набор, тренировку и