Марии Стюарт – ее уведомили о тайне пивных бочонков, и секретная 
почта начала работать. Вечером 16 января Мария Стюарт получила письма от Томаса 
Моргана, рекомендовавшего ей Джифорда, и от французского посла Она обсудила их 
со своими верными секретарями – французом Но, еще на родине приобретшим немалый 
опыт в разведывательных делах, и шотландцем Джилбертом Кэрлом.
      Между тем Шатнеф начал передавать через Джифорда всю секретную 
корреспонденцию, поступавшую на имя Марии Стюарт изза границы Теперь вся 
переписка шотландской королевы проходила через руки английской разведки.
      Связь работала безупречно в оба конца, и Джифорд мог позволить себе 
вернуться в Париж. Важно ведь было не только наладить связь, но и обеспечить, 
чтобы из Парижа к Марии поступали советы, вполне отвечавшие планам Уолсингема. 
К этому времени о заговоре был подробно информирован Филипп II, рекомендовавший 
убить Уолсингема и главных советников Елизаветы.
      Приехав в Париж, Джифорд заявил, что было бы чрезвычайно опасно повторять 
попытки похищения Марии Стюарт Эмиас Паулет получил строгую инструкцию при 
малейшей угрозе такого рода предать смерти свою пленницу. Единственный выход – 
убийство Елизаветы, после чего Мария без особой оппозиции в стране будет 
возведена на трон.
      Теперь Джифорду оставалось возвратиться в Лондон и найти подходящих людей,
 к чьим услугам могла бы обратиться Мария Стюарт для исполнения замысла, 
который ей подскажут из Парижа Для этой цели Джифорд присмотрел подходящего 
человека – совсем молодого и богатого католика из Дербишира Энтони Бабингтона, 
который выказывал пылкую преданность царственной узнице.
      Бабингтон юношей служил пажом графа Шрюсбери, который долгое время 
выполнял роль тюремщика пленной шотландской королевы, содержавшейся тогда в 
Шеффилдском замке. Позднее, во время заграничного путешествия, Бабингтон 
познакомился в Париже с католическими эмигрантами, в том числе с Томасом 
Морганом Бабингтон вернулся в Англию приверженцем Марии Стюарт. Он обосновался 
в Лондоне и, по обычаю многих представителей дворянской молодежи, поступил в 
одну из лондонских коллегий адвокатов.
      Бабингтон с готовностью согласился участвовать в заговоре, чтобы 
освободить Марию Стюарт, но вначале отверг мысль об убийстве Елизаветы, так как 
сомневался, соответствовало ли это учению католической церкви. Джифорду 
пришлось еще раз съездить во Францию и привезти с собой католического 
священника Балларда, который должен был рассеять сомнения Бабингтона. Вскоре 
появился давний знакомец Джифорда авантюрист Джон Сейведж, вызвавшийся убить 
Елизавету Бабингтон, теперь уже активно включившийся в заговор, разъяснил своим 
новым друзьям, что для верности нужно, чтобы покушение совершили сразу 
несколько человек. Остановились на шестерых. Одновременно нашлись люди, готовые 
участвовать в похищении Марии Стюарт.
      12 июля «честный человек» доставил письмо Бабингтона с планами убийства 
Елизаветы и освобождения Марии Стюарт. Ее секретарь сообщил, что письмо 
получено и ответ будет послан через три дня. 17 июля Мария Стюарт ответила 
Бабингтону. Если верить тексту письма, представленного на процессе, она 
одобряла все планы заговорщиков – и способствование иностранной интервенции, и 
католическое восстание, и убийство Елизаветы. Хотя последнее – вряд ли.
      31 июля 1586 года Джифорд в очередной раз отбыл в Париж. Он оставил у 
французского посла половину листа бумаги и просил Шатнефа передавать письма 
шотландской королевы своим сторонникам за границей только в руки человека, 
который сможет предъявить другую половину того же листа. Эту другую половину 
Джифорд передал Уолсингему и мог после этого покинуть английские берега.
      Уолсингем имел возможность наблюдать за всеми действиями Бабингтона с 
помощью своего шпиона Бернарда Мауди, который к тому же подстрекал заговорщиков 
к активности. В июне 1586 года Мауди даже совершил по поручению Уолсингема 
вместе с Баллардом поездку по Англии с целью определить, на какие силы могут 
рассчитывать заговорщики в каждом графстве, и представить об этом отчет 
испанскому послу в Париже дону Мендосе. Разумеется, не меньший интерес 
представляли эти сведения для английского правительства. Правда, в августе 
Бабингтон разузнал, что Мауди – шпион Уолсингема, но было уже поздно… Бабингтон 
и его сообщники были арестованы. Одновременно был произведен обыск у Марии 
Стюарт, захвачены секретные бумаги, взяты под стражу ее секретари. Мария была 
переведена в другую тюрьму, где находилась в строжайшем заключении. Разумеется, 
показания заговорщиков о том, что их подтолкнул к государственной измене 
Джилберт Джифорд, были тщательно скрыты английской полицией.
      13 сентября Бабингтон и шесть его помощников предстали перед специально 
назначенной судебной комиссией. Через два дня за ними последовали остальные 
заговорщики. Все подсудимые признали себя виновными, поэтому не было нужды 
представлять доказательства относительно организации заговора.
      Многочасовая казнь первых шестерых заговорщиков приобрела настолько 
чудовищный характер, что сдали нервы даже у много повидавшей в те годы 
лондонской толпы Поэтому остальных семерых на другой день повесили и лишь потом 
четвертовали и проделали все остальные процедуры, уготованные государственным 
изменникам. Настала очередь и Марии Стюарт.
      Хотя «заговор Бабингтона» создал предлог для юридического убийства Марии 
Стюарт, Елизавета только после долгих колебаний решила предать пленницу суду. 
Причин для нерешительности у Елизаветы было немало. Прежде всего, приходилось 
судить супругу покойного французского короля, законную королеву шотландскую. 
Английская королева отрицала даже правомерность лишения Марии Стюарт 
шотландского престола. К тому же узница не являлась английской подданной. Она 
ведь сама добровольно явилась в Англию просить защиты и покровительства у 
Елизаветы.