риентации на Испанию. Это признавал и сам Ридольфи, подчеркивавший 
в беседах с единомышленниками необходимость держать свой план в тайне от 
французов.
      В мае 1571 года Ридольфи прибыл из Брюсселя во французскую столицу по 
пути в Рим. К этому времени он уже направил в Англию Байи с письмами к Марии 
Стюарт и Норфолку.
      Шарль Байи, находившийся на службе у Марии Стюарт, после прибытия 
королевы в Англию в 1568 года вошел в число помощников Джона Лесли, епископа 
Росского. Он выполнял роль секретаря, помогал в шифровке и дешифровке 
корреспонденции, но главным образом исполнял роль дипломатического курьера. 
Весной 1571 года Байи отправился из Лондона на родину, формально по 
собственному желанию, чтобы повидаться с родными, с которыми не виделся более 
двух лет.
      По просьбе Ридольфи Байи зашифровал письма к «30» и «40» и должен был 
передать их коменданту французского города Кале де Гурдану, чтобы тот с первой 
же оказией переслал их епископу.
      Но на этот раз счастье изменило курьеру. В Дувре при таможенном досмотре 
у него нашли изданное во Фландрии на английском языке сочинение епископа Лесли 
«Защита чести Марии, королевы Шотландской», в котором недвусмысленно 
выдвигались ее права на английский престол. Кроме того, у него изъяли 
зашифрованные документы и письма, адресованные неким «30» и «40»… Разумеется, 
Байи был арестован.
      Первой нитью к раскрытию заговора была конфискованная книга. В ней явно 
проглядывали расчеты посла Марии Стюарт на то, что плененная королева займет не 
только шотландский, но и английский престол.
      Настойчивость, с которой епископ Лесли пытался добиться освобождения Байи,
 ссылаясь на принадлежность последнего к штату шотландского посольства, привела 
англичан к мысли, что Байи держит в своих руках ключ к тайне. А когда к Байи, 
заключенному в лондонскую тюрьму, попытались проникнуть люди испанского посла, 
а потом какойто ирландский священник по поручению епископа Росского, эта 
уверенность еще более укрепилась.
      Байи посоветовали добровольно открыть код шифра и тем самым завоевать 
доверие властей. Тот принял показавшийся ему блестящим план и на допросе 
раскрыл ключ к шифрованной корреспонденции. Однако он попрежнему содержался в 
тюрьме и только через несколько лет его выслали на родину.
      Байи выдал все, что знал, но знал он далеко не все. И прежде всего ему не 
было известно, кем являлись таинственные «30» и «40».
      Неизвестно, сколько времени пришлось бы оставаться в неведении, если бы 
не счастливый случай. Мария Стюарт получила из Франции денежную субсидию в 600 
фунтов стерлингов для борьбы против своих врагов в Шотландии. По ее просьбе эти 
деньги были переданы французским послом герцогу Норфолку, который обещал 
оказать содействие в их доставке по назначению.
      Норфолк приказал своему личному доверенному секретарю Роберту Хикфорду 
переслать эти деньги в Шропшир управляющему северными поместьями герцога 
Лоуренсу Бэнистеру, чтобы тот их переправил в Шотландию. В самой пересылке 
денег еще нельзя было усмотреть государственную измену. Главное, однако, что к 
письму Бэнистеру была приложена зашифрованная корреспонденция. Хикфорд попросил 
направлявшегося в Шропшир купца, некоего Томаса Брауна из Шрюсбери, доставить 
Бэнистеру небольшой мешок с серебряными монетами. Тот охотно согласился.
      По дороге у Брауна возникли подозрения: слишком тяжелым оказался 
переданный ему мешок. Купец сломал печать на мешке и обнаружил в нем золото на 
большую сумму и шифрованные письма. Браун не мог не знать, что герцога лишь 
недавно выпустили из Тауэра, где держали по подозрению в государственной измене.
 Нетрудно было догадаться, что означала тайная пересылка золота вместе с 
шифрованными посланиями. Купец отправился к главному министру.
      Хикфорд был немедленно арестован, но клялся, что не знает секрета шифра. 
Зато другой приближенный герцога выдал существование тайника в спальне Норфолка 
Посланные туда представители Тайного совета обнаружили письмо, в котором 
излагались планы Ридольфи. После этого Хикфорд, поняв бессмысленность 
дальнейшего запирательства, открыл ключ к шифру письма, которое было послано в 
мешке с золотом. Теперь уже было несложно разгадать, кто скрывался под числами 
30 и 40 в корреспонденции, привезенной Байи из Фландрии.
      Той же ночью герцог Норфолк был арестован и отправлен в Тауэр, где 
сначала пытался все отрицать, но потом, почувствовав, что полной покорностью, 
может быть, удастся спасти жизнь, начал давать показания. Одновременно, правда, 
он попытался переслать на волю приказ сжечь его шифрованную переписку. Письмо 
было перехвачено. Слуги Норфолка под пыткой выдали место, где хранилась эта 
переписка с шотландской королевой.
      Арестованный епископ Лесли, спасая себя, выдал все, что знал, и даже 
многое сверх того. Епископ сообщил об участии Марии Стюарт и герцога Норфолка в 
подавленном католическом восстании, о планах нового восстания – теперь в 
Восточной Англии, о намерениях захватить Елизавету. Более того, Лесли объявил, 
что Мария Стюарт принимала прямое участие в убийстве своего мужа Дарнлея. Но и 
это еще было не все. По уверению Лесли, ему было доподлинно известно (хотя 
этого не знал никто другой), что шотландская королева отравила своего первого 
мужа Франциска II и пыталась таким же путем избавиться от Босвела. Затем Лесли, 
как духовное лицо, написал ей длинное письмо, где наряду с отеческими 
увещеваниями содержался совет уповать на милость королевы Англии. А чтобы этот 
документ не оказался единственным, Лесли составил и льстивую проповедь в честь 
Елизаветы.
      «Загов